А почему он ненавидит так много вещей? Думаю, это потому, что Большой Шон всегда отказывался преклонить колена. Он — непоколебимый, как скала, и моему дяде это не по нраву. Ему нравится думать, что он способен подчинять людей своей воле.
— Но ему всегда это удается, ведь так? — спросил Клей. — Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что его племянница пристрастилась скакать галопом при лунном свете в мужском наряде?
Она беззаботно рассмеялась:
— То, чего он не знает, никак не может его расстроить. — Она поежилась. — А тут становится довольно прохладно. Вы не возражаете, если мы снова зайдем внутрь?
Когда они вернулись в комнату, молодой гусарский офицер подошел и пригласил Джоанну на танец, а Клей направился к буфету и налил себе изрядную порцию бренди. В этот момент подошел Вейл с гримасой отвращения на лице.
— Судя по вашему виду, выпивка вам не повредит, — сказал Клей.
Вейл кивнул:
— Я только что слышал, как эта свинья Марли хвастается своими последними похождениями. Он пьян как сапожник, конечно. Похоже, он запер в одной из комнат в задней части своего дома какую-то несчастную девушку. Ее мать — вдова, и он грозился выселить ее за то, что они не внесли вовремя арендную плату. Девушка пришла сегодня днем, чтобы молить его о снисхождении, а он без всяких обиняков назвал свои условия. Очевидно, она ответила ему решительным отказом, и тогда он посадил ее под замок, чтобы дать ей время подумать о последствиях — как он это деликатно называет.
Вейл отхлебнул бренди и, извинившись, отошел с началом следующего танца, а Клей отвернулся и стал глядеть в окно, чувствуя, как гнев закипает в нем. Он потянулся к графину, наполнил стакан до краев, осушил его, и бренди разлилось по его телу, словно текучий огонь. Потом он почувствовал чью-то руку у себя на рукаве — возле него стояла Джоанна.
Ее улыбка улетучилась, когда она увидела его лицо.
— Что это с вами, Клей? — спросила она. — Что случилось?
Он резко рассмеялся:
— Да так, ничего. Мне вдруг захотелось немного подышать свежим воздухом, только и всего.
Он подозвал одного из лакеев, попросил подать его карету к парадному входу, и Джоанна схватила его руку и шепотом проговорила:
— Клей, я боюсь. Вы похожи на самого дьявола.
Он ободряюще улыбнулся:
— Не беспокойтесь за меня, дорогая. Время от времени на меня накатывает такое настроение. Что мне нужно — так это проскакать галопом, чтобы стряхнуть с себя паутину.
Она подошла к двери вместе с ним, и он взял пальто и шляпу. Выйдя на ступеньки, она улыбнулась ему. Ее лицо казалось мертвенно-бледным при свете лампы.
— Я увижу вас снова?
Клей взял ее руки в свои и подержал несколько мгновений:
— Вы от меня так просто не отделаетесь.
Улыбка озарила ее лицо, она придвинулась совсем близко и негромко сказала:
— Смотрите — не наделайте глупостей, Клей.
Он отвернулся, сошел по ступенькам, и, когда залезал в свой экипаж, один из лакеев сказал конюху, прислонившемуся к стене:
— Мистер Марли хочет, чтобы его экипаж был готов к одиннадцати.
Клей помедлил какой-то момент, наблюдая, как лакей взбегает по ступенькам и заходит в дом, и после этого уже твердо знал, что ему делать. Он забарабанил по крыше кулаком, и Джошуа хлестнул лошадей так, что они поскакали прочь, стремительно набирая скорость.
Глава 5
Когда они добрались до Клермонта, Клей отправился прямиком в свою спальню и стал переодеваться. Пока он натягивал сапоги для верховой езды, в дверях появился Джошуа.
— Вы опять уезжаете, полковник? — спросил он. |