Потом пришёл. Голова виновато опущена, глаза прячет, хвостом повиливает, но как–то неуверенно. Чего, Пегасик, — спрашиваю? А он и говорит: — Дядя Саша, а вы от меня не отказались?.. — Что? — я, естественно, переспросил. Вопрос был несколько неожиданным. — Дядя Саша, повторил мой славный пёсик, — а я у вас ещё работаю?..

А!.. Вот оно в чём дело. Если бы я гонялся за Пегасом, если бы я его уговаривал вернуться домой, то всё бы для него выглядело нормальным. Хозяин должен беспокоиться, бегать за собакой, если она отвязалась. А я вдруг предоставил своему псине ничем не ограниченную свободу и, если уж он оторвался, то пусть отрывается по полной. Это–то его и встревожило. Пегас решил, что его услуги больше не нужны, а с работой у нас в посёлке паршиво. Вон — мужики всю зиму в отпусках без содержания на печках провалялись. Кого не устраивает — тех могли и вовсе уволить. Пегаса от таких мыслей даже в дрожь бросило. Он даже с Пальмы соскочил, хотя обещал ей показать небо в алмазах, и опрометью побежал домой.

Проверить страшные подозрения можно было только, если напрямую поговорить с хозяином, дядей Сашей. Увидел его, несмело, бочком, подковылял. Хвост подключил, чтобы уважение к дяде Саше издалека было видно. Хотел начать со вступления — мол, нынче на бескунак, на казахский праздник, что–то дождя не было, лето будет сухое, — да сбился. И так, напрямую и брякнул: — дядя Саша, а вы от меня не отказались? Я ещё у вас работаю?

Ну, что я ему, шельмецу этакому, мог ответить? Ну, засмеялся. Погладил: — Да ладно… коллега… Никто от тебя не отказался… Ты нам очень нужен!..

И я пошёл к собачьей будке. Пегас, естественно, следом. Потом даже меня обогнал, подбежал к ошейнику и лёг рядом, голову покорно положил на передние лапы: привязывайте, мол, меня, дядя Саша. Даже добавил: — Каюсь, виноват, больше не буду…

А потом, когда я надел на него ошейник, Пегас вскочил, приосанился, как будто на него милицейскую форму надели и ещё дали кобуру от пистолета. И, зорко, бдительно оглядев по сторонам горизонты, грозно несколько раз гавкнул. И посмотрел на меня. И я ему сказал: — молодец, Пегас. Потому что он ожидал похвалы за свой наглядный профессионализм.

И ещё он ожидал положенной ему за службу каши. Которую никто не мог так мастерски запаривать и заправлять старым вонючим свиным салом, как его любимый хозяин, дядя Саша.

СПАСИБО, ПАПА

Наступил уж сентябрь. Жена мне и говорит: «А заруби–ка ты старого петуха». Просьба для меня оказалась неожиданной: молодые цыплята ещё достаточно не подросли, а петух–отец уверенно в сарае держит шишку. Курочек на всякое найденное зёрнышко созывает, гнёздышки им заботливо выстилает свежей соломкой, и всяких чужих женихов–петухов бьёт смертным боем. В общем — мужчина на своём месте.

Ну, я к жене с вопросом: «Зачем?». «А потому, что он уже не нужен» — ответствовала супруга. — Цыплята уже вывелись. Яички курочки могут с успехом приносить и без петуха, а мне плов не с чем варить». В общем, петух — не нужен.

Я посмотрел на курочек, которые стайкой крутились вокруг нашего серебристо–сизого красавца, и подумал: «Не нужен?». А я? Нужен? Детей сделал. И они уже выросли. Появилась маленькая внучка. Бабушка ей нужна, потому что помогает молодой маме менять подгузнички, варить кашку, стирать пелёнки, качать малышку на руках, когда она плачет, потому что режутся зубки. У бабушки ещё в этой жизни полно всяких дел.