История, которую рассказывали местные, гласила, что Сосцы Сциллы сформировались, когда одна большая гора развалилась, оставив сеть предательских разрушенных пещер, – некоторые из них были полны вечно переполняющей их водой. Пещеры венчали восемь неприступных вершин, которые, казалось, висели во влажном воздухе, окруженные радугами. После инцидента с бумерангом Мокрист не испытывал особенного энтузиазма при виде Сосцов на таком близком расстоянии, но геодезисты Симнела превзошли сами себя. Железнодорожные пути пробирались через скалистые ущелья, так что поезд взбирался все выше и выше, оставляя Земфис и теплое мерцание сьерры далеко позади.

На полпути к мрачному перевалу между самыми высокими пиками, поезд вынырнул из большого природного тоннеля в калейдоскоп радуг, который приводил в смятение даже людей, не склонных бросаться на стены

Огромный валун без предупреждения свалился перед поездом и прокатился по путям, чтобы расколоться в овраге на противоположной стороне. С тыла раздался звук еще одного обрушения. Поезд вздрогнул и понесся дальше.

Мокрист посмотрел наверх и увидел гномов, устроившихся на отвесных уступах по обеим сторонам от каньона. Они сталкивали валуны на поезд.

Слышно было, как командор Ваймс бранится и выкрикивает приказы, но его слова тонули в грохоте падения новых камней, ливнем обрушившихся на локомотив, который теперь двигался медленно, как пожилая леди, пробующая воду.

«Ну, вот и все», - подумал Мокрист. Даже если пути впереди не повреждены, никакой паровоз не выдержит такую бомбардировку. Но затем он понял, что, несмотря на ливень валунов, накрывший поезд, Железная Герда продолжает двигаться – медленно и методично.

Мокрист не мог сдержаться. Он закричал всем, кто мог его услышать:

-  Они отскакивают! Это сорортаниум! Он принимает удар и отправляет его обратно!

Между тем в задней части поезда, стоя на своей покачивающейся в такт движению платформе, констебль Флюорит пророкотал тролльскую угрозу, вытянул руку и схватил одного из преступников, непредусмотрительно оказавшегося слишком близко к дороге. Когда к нему присоединился Детрит, нападавшие обнаружили, что бросать валуны в троллей было крайне дурацкой затеей. Ребята, которые вполне буквально чувствовали себя в своей стихии, просто подымали их и с интересом метали обратно.

Выглянув из разбитого окна, Мокрист заметил небольшую стайку гоблинов, покидающих поезд. Сперва он подумал: «Ха! Похоже, мерзавцы удирают», но затем поправил себя: такого просто не может быть. Приглядевшись получше, он понял, что гоблины карабкаются на скалы к бурильщикам и выбивают из них дерьмо, ныряя в многочисленные слои гномьей одежды. Бурильщики очень скоро обнаружили, что пытаться воевать, пока в твоем нижнем белье копошится гоблин, довольно плохо для концентрации.

Неожиданно из-под локтя Мокриста вынырнул Сумрак Тьмы. На нем был невероятно большой ему шлем, чем-то привязанный вкруг его головы. Одной рукой он уперся в жирный комок тряпок, который он называл курткой, и принял картинную позу.

— Изумительно, не правда ли? Главное до яиц добраться.

Периодически раздавались крики (и нередко довольно высокие), когда бурильщики теряли равновесие в попытке справиться с шустрыми гоблинами и падали или под колеса поезда, или в воду.

Когда Железная Герда стойко зашла на следующий поворот, она и угольный ящик оказались в поле зрения Мокриста, и он с ужасом увидел, что несколько бурильщиков добрались до площадки тендера. Их удерживал почерневший от копоти кочегар. Он доблестно защищал подступы к площадке, орудуя лопатой с поистине смертоносной эффективностью. В хаосе дерущихся тел Мокрист мельком увидел, как кочегар избавился от одного из бурильщиков, пнув его за борт. Мощный удар лопатой разделался с другим, и кочегар пропал из виду. Его идеальная точность вызывала какое-то смутное беспокойство. Наверное, это и есть легендарный Кочегар Блэк, решил Мокрист, и быстро нырнул обратно в вагон, чтобы уклониться от очередного валуна.