(«Ларису Ивановну хочу», ага).

Девушка, видимо, ещё не простившая Алине недавних издевательств, подчёркнуто медленно и нехотя удалилась в подсобку.

– Валентина Алексеевна, там снова ЭТА КЛИЕНТКА. Вас хочет видеть.

Слова «эта клиентка» она выделила голосом особо, снова вызвав у Алины внутренний смешок. Золотоволосая властительница цветочного чертога появилась – в клеенчатом фартучке и хозяйственных перчатках. Она была во всех нарядах хороша. Нет, решительно прекрасна.

– Слушаю вас...

Если от звучащих слов можно испытывать оргазм, то Алину накрыл именно он. Одно это «слушаю вас» по своему эффекту стоило десятка горячих ночей.

– Гм, кхм... Простите, что отрываю от работы, но... – Алине пришлось прочистить горло, слипшееся от пустынной сухоты. Она протянула букет: – Вот... Это вам.

– Мне? – очаровательно удивилась Валентина Алексеевна, вскинув брови и дрогнув золотисто-вербными ресницами.

Только сейчас Алина разглядела, что к ним не прикасались тушью, но косметика им и не требовалась. Это были не ресницы, а любовные ловушки для сердца, створки райских врат... ну и прочая поэтическая чушь, бестолково толпившаяся во взбудораженном сознании Алины.

– Да. Это... кхм, благодарность за замечательное обслуживание. – Алина еле удержалась от гусарского щелчка каблуками: это был бы уже явный перебор.

– Ой... Ну, спасибо большое, конечно... – Приняв букет, Валентина Алексеевна бросила мило-растерянный взгляд на девушку-продавщицу: – Ирочка, поставь в воду, пожалуйста.

Вид у Ирочки был тоже весьма озадаченный. Когда она исполнила поручение, Алина положила на прилавок шоколадку:

– А это вам, Ирочка. Примите мои извинения и спасибо за вашу работу.

Мир был восстановлен, вина заглажена – Алину великодушно простили. Напоследок Валентина Алексеевна задумчиво проговорила:

– А мы с вами точно раньше не виделись?

Теперь настал черёд Алины напустить на себя загадочность.

– Ну, может быть, и виделись... В бредовых видениях моей бессонницы, – проронила она.

Кажется, камешек-намёк попал в цель, а может, Алине просто хотелось принять желаемое за действительное. Как бы то ни было, отъезжала она в таком плотном и густом мечтательном облаке вокруг головы и сердца, что два раза чуть не попала в ДТП, но судьба помиловала её. Ещё бы не помиловать: ведь сегодня был мамин день рождения, и Алина ехала, чтобы встретить её с работы и отвезти из кафе-кондитерской домой. Ну и поздравить, конечно.

– С днём рождения, мам, – сказала она, вручая букет и чмокая маму в щёку.

Сразу они домой не поехали, а остались вместе с прочими работниками на чай с пирожными. Дома они всё это дело заполировали ещё и тортом, испечённым мамой собственноручно, и день подошёл к своему приятному завершению.

Нет, всё-таки как она сказала это обалденное «слушаю вас»!.. Алина жалела, что не записала этих слов на диктофон, чтобы потом переслушивать снова и снова, растворяясь в тысячах феерических оргазмов. Оргазмических газопылевых облаков. Оргазмических галактик.

Этой ночью Алина была снова во власти бессонницы, но на сей раз бессонницы приятной. Валентина Алексеевна стояла у неё перед мысленным взглядом – как японка, только золотоволосая и с европейским разрезом глаз, но столь же непроницаемо-загадочная. Алина бродила по блогу, листала страницы и прокручивала статьи, с глуповато-счастливой улыбкой касаясь пальцами монитора. Она, Валя, подбирала и писала эти слова, и на каждой фразе, каждом абзаце лежал отпечаток её ума, её личности. А вот и их переписка в комментариях на тему бессонницы. Смайлик – единственный и сдержанный. Глядя на этот значок, Алина видела розово-бежевые губы, произносящие это сводящее с ума «слушаю вас».