|
– Я информирую кабинет о вашем пожелании, мэм, – промолвил Джеймс Хауден. Это была вежливая ложь, он и не собирался делать ничего подобного. – Как изволите, – королева грациозно склонила голову и добавила: – Да, в связи с предметом нашего разговора хотелось бы подчеркнуть, что одной из счастливейших наших прерогатив в награждении титулами мы считаем присвоение титула графа премьер министрам по выходе их в отставку. Мы были бы необыкновенно рады распространить этот обычай и на Канаду. Она с невинным простодушием уставилась прямо в глаза Хаудену. Титул графа. Вопреки всем его убеждениям, воображение Хаудена разбушевалось вовсю. Едва ли не самый высокий титул в британском дворянстве, выше стояли только маркизы и герцоги. Он, конечно, никогда не примет этого титула, но, если бы и согласился, то как стал бы себя величать? Граф Медисин Хэтский? Ну нет, слишком уж диковинно, да и отдает какой то глухоманью – людям на смех. Тогда граф Оттавский? Да, вот это то, что нужно. Звучит и несет в себе глубокий смысл. Королева взяла салфетку и легкими движениями отерла капельку джема с кончика пальца у холеного ногтя, затем поднялась. Джеймс Хауден последовал ее примеру. Чаепитие закончилось, и королева, проявляя такт и внимание, как она часто поступала в неофициальных случаях, решила немного проводить премьер министра. Они уже прошли почти половину гостиной, когда появился беззаботно веселый супруг королевы. Принц вошел через узкую дверь, замаскированную высоким зеркалом в золоченой раме. – Чайку немного не осталось? – жизнерадостно спросил он. Увидев Хаудена, воскликнул: – Как! Вы нас уже покидаете? – Добрый день, ваше королевское высочество, – склонился в поклоне Хауден. Он был достаточно искушен, чтобы не поддаться на фамильярность. Принц вообще то крепко пошатнул чванливую напыщенность, окружавшую трон, но по прежнему требовал должного к себе почтения, и его глаза умели сверкать, а тон – обретать ледяную холодность, когда он ощущал в нем недостаток. – Ну, если вам действительно так уж нужно уходить, пройдусь ка я с вами, – объявил принц. Хауден склонился к протянутой руке королевы и церемонно, как и требовал данный момент, направился спиной к выходу. – Осторожно! – окликнул его принц. – Кресло по корме слева. Сам принц также предпринял шутливую попытку попятиться, и лицо королевы окаменело. Хауден подумал, что иногда она, наверное, считает, что жизнерадостность ее супруга заходит слишком далеко. В изысканно орнаментированной прихожей, где Хаудена ожидал ливрейный лакей, чтобы сопроводить его к автомобилю, премьер министр и принц обменялись на прощание рукопожатием. – Ну, тогда привет вам, – с непоколебимой невозмутимостью воскликнул принц. – До отъезда в Канаду попробуйте заскочить к нам еще разок. Десять минут спустя, направляясь из Букингемского дворца в Дом Канады, Джеймс Хауден с улыбкой перебирал в памяти эти эпизоды. Он восхищался решительностью принца неизменно избегать всяческих формальностей, несмотря на то что, когда обладаешь таким постоянным рангом, как супруг королевы, можно было бы эту самую непринужденность то напускать на себя, то нет – по собственной прихоти. Именно постоянство такого рода вызывает к человеку уважение, а вот политики – как, например, сам Хауден – всегда помнят, что сроку их пребывания на посту в один не столь уж далекий день придет конец. Безусловно, в Англии большинство выходящих в отставку министров кабинета награждаются титулами в память об их добросовестном служении стране. |
