Пассажиров было немного, и стюардесса была ко мне внимательна. Наверное, ее сразил мой элегантный белый костюм. Пусть даже сильно мятый.

Я читал книжку, не обращая внимания на демонстрирующийся фильм, слушал старые, но милые песенки через наушники, выпил еще несколько банок пива, и мое настроение неуклонно поднималось. После полуночи я растянулся на сиденьях и задремал. Когда проснулся, стюардесса уже разносила кофе с булочками, а солнце ярко било в иллюминаторы.

Мы приземлились в аэропорту Хитроу близ Лондона в десять пятьдесят пять по лондонскому времени. На негнущихся ногах я вышел из самолета, тело мое одеревенело от лежания на сиденьях. Кофе с булочками отчаянно ссорились с пивом и соленым миндалем.

В довершение всего, таблички аэропорта Хитроу усложнили эту мешанину и удлинили мое передвижение по нему. Я проследовал согласно стрелкам и сел на автобус челнок "А". Несколько дополнительных указателей привели меня в конец очереди к окошечку паспортного контроля. Служащий взял мой паспорт, улыбнулся и сказал:

– Доброе утро, мистер Спенсер. Пройдите, пожалуйста, в бюро безопасности, вон туда.

– Вам уже сообщили? Меня собираются арестовать за неумеренное потребление пива на международных авиалиниях?

Служащий улыбнулся и еще раз кивнул в сторону бюро безопасности:

– Туда, сэр, туда. Прошу вас.

Я забрал у него паспорт и направился к двери службы безопасности. Внутри находились офицеры в полной форме и высокий худой мужчина с крупными зубами. Он курил сигарету. На нем – темно зеленая рубашка с коричневым галстуком.

– Меня зовут Спенсер, – сообщил я. – Служащий паспортного контроля послал меня сюда.

Высокий худощавый парень подал голос:

– Добро пожаловать в Англию, мистер Спенсер. Я – Пол Флендерс.

Мы обменялись рукопожатием.

– Вы прошли таможенный досмотр?

Я кивнул.

– Позвольте мне. Я позабочусь о вашем багаже.

Он отдал документы офицеру безопасности и, взяв меня за локоть, подтолкнул к выходу из помещения. Мы вышли в другую дверь, не в ту, через которую я попал сюда, и я догадался, что мы миновали таможенную зону. Флендерс запустил руку в карман твидового пиджака и вытащил конверт, на котором было написано мое имя.

– Вот, – произнес он. – Мне удалось утрясти этот вопрос с властями сегодня утром.

Я вскрыл конверт. Это было разрешение на ношение оружия.

– Неплохо, – сказал я.

Мы покинули здание аэровокзала, пользуясь одним из переходов, который соединял службы первого этажа Хитроу. Я увидел черное лондонское такси и носильщика, который загружал мои вещи в машину под пристальным взглядом службы безопасности.

– Неплохо, – еще раз повторил я.

Флендерс улыбнулся.

– Ерунда. Имя мистера Диксона имеет здесь значительный вес, как, впрочем, и в других частях света. – Он жестом пригласил меня в машину. Водитель занял свое место, пробурчав что то, неразборчивое, и мы тронулись.

Флендерс бросил шоферу:

– Отель «Брутон», если не возражаете. – Затем откинулся на сиденье и закурил сигарету. Пальцы у него были длинные и костлявые, с пятнами никотина. – Мы сняли вам номер в «Брутоне», – пояснил он мне. – Это первоклассный отель и расположен удачно. Надеюсь, вам понравится.

– Когда я занимался последним делом, – бросил я в ответ, – то две ночи провел во взятом напрокат автомобиле. Могу сразу сказать, что «Брутон» гораздо лучше.

– Ну и отлично, – обрадовался он.

– Вы знаете причину моего приезда? – спросил я.

– Знаю.

– Что вы можете рассказать?

– Боюсь, немного. Может быть, после гостиницы мы пообедаем и поговорим обо всем.