-  Господин, у нас только три кесария и 10 сестерциев, - завопили солдаты, выворачивая наизнанку свои кошели.

    -  Простить вас, что ли… - сделал я задумчивый взгляд.

    Солдаты радостно закричали:

    -  Да, конечно, такой благородный господин, как вы, должен нас простить!

    -  Ну хорошо, уговорили, - ответил я солдатам через минуту раздумий, - Придётся довольствоваться тем, что у вас есть.

    Солдаты радостно, пока я не передумал, протянули мне все свои деньги. Затем, кланяясь, попятились к дороге.

    -  Да, кстати, парни, - обратился я к ним. Солдаты напряглись. - Если захотите развлечься, или друзья захотят, обращайтесь ко мне, не стесняйтесь. За указанную цену с одного человека я позволю вам делать, что захотите, - улыбнулся я им улыбкой капиталиста с плаката времён Советского Союза.

    Солдаты облегчённо выдохнули и, продолжая отступать, вразнобой заявляли, что они, пожалуй, воздержатся от посещения моей деревни.

    Когда солдаты скрылись за поворотом, я дал волю своим чувствам и возбуждению, что копилось во мне всё это время. Руки и ноги у меня дрожали от страха, а челюсть нервно тряслась. Не выдержав напряжения, я осел на землю и стал смеяться как сумасшедший, повторяя.

    -  Идиот, вот идиот. Да они бы меня…

    Девушка, сидевшая неподалёку, видя мой припадок, решила, видимо, что неизвестно, что было бы хуже: солдатское насилие или то, что с ней может сделать этот припадочный господин. Её испуганный взгляд в конце концов и привёл меня в чувство.

    Сделав серьёзный вид, я встал, отряхнулся от пыли и приказал:

    -  Вставай, пошли за мной.

    Девушка безропотно подчинилась. Навстречу нам выбежала вся деревня, вид был у всех встревоженный и они испуганно смотрели на меня. Среди всеобщей тишины раздался женский крик, мать убитого бросилась к его телу.

    -  Кто староста? - спокойно произнёс я.

    Ко мне бочком выдвинулся низенький мужичёк.

    -  Приведите ко мне мать погибшего и родителей девушки, - приказал я.

    Родители девушки подошли сразу, а мать парня оторвали от тела сына и силой привели ко мне.

    Я достал из кошелька деньги солдат и отдал один кесарий родителем девушки, а все остальное - матери погибшего. Родители девушки недоверчиво смотрели то меня, то на монету.

    «Похоже, слишком большая плата всего лишь за испуг, - подумал я. - Наверное, здесь в порядке вещей, что девушек насилуют. Людям в диковину, что на этом ещё и бабло можно срубить».

    -  Староста, - обратился я к мужику, - если ещё нападут - первым делом шли гонца ко мне. В любое время суток, понятно?

    Староста испуганно закивал головой.

    -  Но если побеспокоишь понапрасну - повешу, - скучающим тоном добавил я.

    Староста ещё больше побледнел, а народ от меня отодвинулся. Под их взглядами я пошёл обратно в замок, всё ещё не веря в то, что всё закончилось.

    Теперь, когда я волей-неволей взял на себя обязательства защиты деревни, моё первое решение - продать всё и уехать - испарилось без следа. Если я так сделаю, то буду трусом в собственных глазах - чётко понял я. Нужно было приступить к разбору дел оставшихся от барона.

    Зайдя в замок и поймав странный взгляд мастера Дарина, я усмехнулся и приветственно помахал ему рукой. Гном, хмыкнув, вернулся к работе, я же отправился в кабинет барона, по пути приказав Марте подать мне туда завтрак.