Главнокомандующий удивленно пожал плечами.

– Неужели ты думал, что я обо всем этом не знаю?

– Прошу прощения, милорд. Я был лишком высокомерен и глуп, считая, что я один…

Его собеседник улыбнулся.

– Глуп, может быть, но в высокомерии тебя никто не обвинит.

– А как дела в деревнях Брина и Арнела и твоей собственной?

– В их деревнях потеряно десять процентов населения, в моей не больше пяти, да и те потеряны в первые три годы нашего изгнания.

– Лучше, чем я думал, – облегченно сказал Тарлах.

– Это сейчас. Но все равно ты прав. Без своей собственной территории мы обречены. Именно поэтому я решил созвать Совет и выбрал для его проведения Верхний Холлек. Я хотел лишить даже самых ограниченных наших братьев их самодовольства. Ко мне они, по крайней мере, прислушаются. – Серебряные глаза пронзительно впились в Тарлаха. – Я избрал Линну, потому что это ближайший к Рейвенфилду порт. Я слышал о том, что ты получил долину, и надеялся, что мы сможем использовать ее именно так, как ты предлагаешь. А теперь ты говоришь мне, что это невозможно без привлечения долины Морской Крепости и участия ее правительницы.

– Невозможно, – решительно подтвердил Тарлах. – Ты сможешь изучить карты, и мы проедем через обе долины, как только дела здесь немного наладятся.

– Я должен осмотреть их обе, прежде чем принять окончательное решение.

– Вместе они нас устроят, – подтвердил капитан.

Это больше, чем то, на что он смел надеяться, и все же он сильно огорчился.

– Даже приняв мой план, ты потеряешь…

– Мы потеряем не менее половины своих сил, – решительно ответил Варнел. – Каждый должен будет сам принять решение, но Ксорок, Гуррин и Лангхолд будут яростно сопротивляться такому договору, они откажутся изменить обращение с нашими женщинами и изменять образ жизни. Их колонны преданы им, и большинство воинов последует их примеру. Арнел и Брин, вероятно, согласятся со мной, если я представлю убедительные доводы, и моя колонна будет с нами.

– Значит, ты со мной? – спросил Горный Сокол.

Казалось невероятным, что он еще не отослан с позором, не стал изгнанником без звания и места. То, что Варнел согласился и даже поддержал его…

– Конечно, если я найду предложение приемлемым, – ворчливо ответил его командир. – Но как ты говоришь, какой у нас выбор?

Глава сокольничьих покачал головой.

– Перед нами множество трудностей. Добиться поддержки наших воинов – еще не самая большая из них.

Даже если нас не поддержат другие, достаточно одной моей колонны. Меня больше тревожит реакция деревень.

Глаза Варнела потемнели.

– Те, что принадлежали частям Ксорока, не откажутся от своей свободы. Они не могут ожидать, что мы станем обращаться с ними лучше, чем их собственная колонна, и можно надеяться, что лишь горсть женщин доверится нам.

– А что касается остальных деревень… – Он пожал плечами. – Кто понимает кобылиц? Как судить об их ответе? Даже если эта целительница, о которой ты упомянул, выскажется в нашу пользу.

– Если у нас для начала будет население хотя бы одной деревни…

– Этого недостаточно, тем более, на долгий период.

Нам грозит другая опасность, мой друг, которой ты не видишь – совсем или частично. – Варнел недолго помолчал, потом медленно продолжал. – Когда я был мальчиком, даже когда я впервые получил приказ отправляться в деревню, уничтожение ребенка‑калеки было редким и страшным событием, все связанные с этим болели душой, а я, по правде говоря, готов был отказаться от такого права.