С ней была маленькая кошка черепаховой окраски и сокол, самка. Птица приветствовала Варнела и его Славу Неба, когда они вошли в комнату.
Уна из Морской Крепости, в свою очередь, внимательно разглядывала командующего. Как и описал его в своем кратком докладе Руфон, Варнел высок и строен.
Волосы у него, вероятно, темные, судя по ресницам, а глаза цвета серебра. Черты лица, какие она может разглядеть, правильные и типичные для всех сокольничьих.
Ведет он себя как человек, привыкший и к власти, и к ответственности, которую налагает высокое положение в тревожные времена.
Уна знала, что он только что разговаривал с Тарлахом, и почувствовала облегчение. В нем, по крайней мере, не видно откровенного гнева.
Но недавно приобретенное чувство уверенности тут же покинуло ее. Отсутствие открытых эмоций ни о чем не свидетельствует. Такой человек должен уметь контролировать свою внешность.
Ей пришлось бороться с собственным волнением, страхом. Этот человек может стать опорой надежды ее лорда или лезвием, которое разрубит мечту, а может, и самого мечтателя. И ей остается только молиться, чтобы она могла правильно оценить свое положение и – в худшем случае – ничем не навредить Тарлаху.
Правительница долины традиционно приветствовала и Варнела, и его птицу. Это удивило командующего, потому что чужаки редко проявляли уважение к крылатым, но он тут же ответил, как требовал обычай.
Уна не пыталась коснуться его, но придвинулась чуть ближе.
– Никакие слова не могут выразить нашу благодарность, главнокомандующий. Ты вернул жизнь Морской Крепости и всем, кто укрылся в этой долине.
Он заметил, что голос у нее мягкий, и удивительное спокойствие окутывает ее, словно невидимым плащом.
– Мы сражались и за себя, госпожа, и за весь наш мир. В этом случае мы помогали с радостью.
Варнел решил сразу же перейти к самому важному для них обоих вопросу.
– Кажется, моему народу, в свою очередь, есть за что благодарить тебя – за твою добрую волю, если не за все остальное.
– Значит, ты говорил с Горным Соколом? – спокойно спросила она, хотя уже знала об этом. Этот человек уже отчасти принял решение. Иначе не захотел бы увидеться с нею.
– Да. – Он сел на стул, который она указала своей маленькой, в шрамах, рукой. – Я слышал его версию.
Теперь хочу выслушать твою. С самого начала.
Женщина внутренне подготовилась и начала свой рассказ. Он занял немало времени, потому что Уна понимала: нужны все подробности, и ничего не скрывала, кроме своей любви к человеку, которого она назвала Горным Соколом, и его любви к ней.
Главнокомандующий наклонил голову, когда она закончила, – отчасти, чтобы скрыть усмешку.
– Твой рассказ во всех подробностях сходится со словами моего капитана, однако акценты вы ставите разные.
Она нахмурилась, но поняла смысл его слов и улыбнулась.
– Горный Сокол стремится приуменьшить свою роль, но уверяю тебя: здесь никто больше этого не позволит.
Уна осторожно посматривала на него, стараясь определить его реакцию, но из‑за шлема и самообладания этого человека ничего не смогла прочесть.
Она знала, что он подвергает ее испытанию.
– Мы не хотим оскорбить его своим энтузиазмом, но мы считаем, что он оказал такие услуги Морской Крепости, которые не позволяют рассматривать его как простого наемника – и его, и тех, кто служит с ним.
Она перевела дыхание и продолжала, доверяя своему инстинкту: сейчас лучше говорить откровенно, чем держаться скромно и покорно.
– Прошу прощения от своего имени и от имени своих людей, если тебе может показаться, что мы бросили вызов вашему образу жизни. Мы не станем делать вид, что понимаем вас, но капитан вел себя с исключительной храбростью и чувством ответственности по отношению к нам. |