– Маркиз сделал что-то, что расстроило тебя? - спросила Диана, поворачиваясь спиной к Бриджет, чтобы та застегнула муслиновое платье, которое она надела.

– Он пытался подольститься ко мне сегодня утром, мэм, - с негодованием поведала Бриджет. - Он стоял у двери своей комнаты, кланялся, улыбался и расспрашивал, как я себя чувствую, как будто я какая-то леди. Я просто не знала, куда деваться, мэм, просто растерялась.

Но я не собиралась слушать его. Я не такая глупая, как эта Бетси.

– Бетси?

– Одна из горничных на верхнем этаже, мэм. Вечно торчит в его комнате. И в это самое утро целовалась с ним около его двери, наглая девчонка. Я бы тысячу раз умерла, а не стала бы так себя вести.

– Полагаю, это седело, - строго сказала Диана. - И его светлости.

– Да, мэм.-Но Бриджет была так возбуждена, что уже ничто не могло остановить этот поток негодования. - А потом эта леди, сразу после того, как он поцеловал горничную и улещивал меня. Вы совершенно правы, мэм. Это не мое дело. Но она замужняя женщина…

– Леди Хантингдон была здесь сегодня утром? - небрежным тоном спросила Диана. Она перелистывала страницы книги, пока Бриджет убирала в шкаф ее амазонку.

– И они вместе пошли в оранжерею, - ответила Бриджет. - Вдвоем. И Дик, это младший конюх, мэм, говорил, что она прижималась к нему так, как будто не могла дождаться, когда они войдут внутрь и закроют за собой дверь.

– Не дело Дика говорить такие вещи. -Диана опустила книгу. - Удивляюсь, что никто не отругал его за это.

– Миссис Карлинг ругала его, мэм, - призналась Бриджет. - Но все равно это доказывает, что вы совершенно правы. Он не настоящий джентльмен.

– Хорошо, - коротко ответила Диана, - осталось чуть больше недели, и мы уедем отсюда, Бриджет, и уже никогда не увидим его.

– А все-таки он очень красивый джентльмен, - вздохнула Бриджет. - И у него такая приятная улыбка.

В тот день, ближе к вечеру, граф и графиня Ротерхэм отдыхали в гостиной графини после игры в крокет на нижней лужайке, в которой они и все гости принимали участие.

– Ты не переутомляешься, сердце мое? - спросил граф, несколько обеспокоенный тем, как его супруга со вздохом опустилась рядом с ним и, приподняв ноги, пошевелила пальцами.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Нисколько. Знаешь, находясь в окружении нашей семьи, я дышу живительным воздухом, дорогой. Это счастливое время, и, конечно, самый лучший день еще впереди. Погода нам благоприятствует, не правда ли?

Он протянул руку над спинкой диванчика и с нежностью помассировал ее шею.

– Ты должна побольше отдыхать, - сказал он. - Мне тяжело об этом говорить, сердце мое, и ты для меня навсегда останешься девушкой, покорившей мое сердце, но, знаешь ли, мы оба не становимся моложе.

– А я не хотела бы ничего менять. - Она похлопала его по колену. - Если бы, дорогой, я могла выбросить из жизни хотя бы минуту, я не сделала бы этого, потому что не знаю, от какой счастливой минуты я могла бы отказаться. Я только надеюсь - и это сделало бы твой день рождения еще лучше и радостнее, - что на балу будет объявлено по крайней мере об одном событии.

Он усмехнулся.

– Полагаю, если молодежь так глупа, что их нельзя убедить в преимуществах семейной жизни, то пусть они влачат свое жалкое существование.

– Ну, с Расселом и Барбарой все понятно. О них я нисколько не беспокоюсь. Они оба очень молоды. И я не ожидаю, что они пойдут дальше взаимопонимания, по крайней мере пока он не окончит университет. Но Эрнест и милочка Анджела. А дорогая Диана и Джек.

– Должен признаться… - граф погладил кончиками пальцев ее затылок, - я всегда считал, что в обоих случаях мало шансов на брак.