— Танк просто так сжигать нельзя. Его надо было поставить типа в засаде – авось на него хоть пару снарядов потратят – все польза – в четыре приема заявил он Махрову.

— Это как? — удивился старшина.

— Жаль не сообразили вы измудрить ничего такого, чтоб он с пулеметов постреливал автономно. Ну, то есть, типа как примитивный гиеронов механизм из бочки с дыркой, котелка и веревок – можно вполне, конечно. Чтоб в течении нескольких часов с периодичностью в пять минут давал короткую очередь – размечтался сапер.

— Откуда у нас там бочка? Не было у меня такого в хозяйстве. И не дал бы дырявить. Да и не пойму я, что за механизм выходит. А и была бы какая худая бочка – отладить механизм времени не было – забарабанил Махров.

— Бойца можно было посадить, пусть даже и не в танк, а в окопчик, с веревкой к спуску – заметил майор с соседней койки. Историю про саперную поганку для немецких танков тут в отделении уже не по одному разу слыхали, так что были в курсе.

— Мы не японцы. А это – смертник – возразил тощий и дотошный летчик- старлей, лежавший у окна. Про него Николаев знал только, что зовут того Александром и что у него есть орден. А еще он очень любил спорить и всегда занудствовал до полного изнеможения противника. Потому частенько с ним соглашались сразу. Но не майор и не Махров.

— Почему это смертник? Вполне может выполнить боевую задачу и унести ноги – возразил одышливо майор.

— А все одно смертник. Не дадут ему ноги унести – как всегда уперся Александр.

— Можно танк замаскировать небрежно на обочине, наведя стволы пулеметов на дорогу. В башне к люку веревку присобачить, чтоб при открывании пулеметы стрелять начали сразу. По – любому, даже если разведка обнаружит танк и полезет смотреть – решат, что внутри кто-то есть. Будут мудохаться и "уничтожать". потеря времени и боеприпасов – предложил другой вариант сапер.

— Вот не факт. А факт, что могут спросить – с какого рожна бросил машину с вооружением. И здравствуйте, бабоньки! — ущучил его полет мысли майор.

— Это в смысле как? — вернулся из эмпиреев научной мысли на грешную землю Николаев.

— В прямом. Спросит уполномоченный ОсобОтдела бойца любого – что сделали с брошенным танком. А тот скажет, бабушкин внучек, что хрен его знает, стояли, копались, потом оставили и дальше поехали и возникает соблазн дела.

— Можно было бы и заминировать. На натяжение с верхнего люка. Открывают люк – и бабах в морду – прикинул капитан.

— Потянешь за веревочку – дверка и откроется – иронично прокомментировал летчик.

— Не, это вы тут мудрите зря. Сами же рассказывали – времени было мало. Сапер из игры выбыл, и этот горлопан тоже очумелый уже был. Некому там было минировать, получается. И спросят опять же – его минировали или как? Не знаю, мабуть нет. А может и да. Вот если подпалить, то любой самый тупой боец поймет и расскажет, что спалили танк. Не прикопаешься. Хотя мысли интересные, я запомнил – великодушно признал майор.

Спор, тем не менее, продолжился дальше, делать-то все равно ранбольным особо нечего, а тут – тема, можно мозги напрячь и языки почесать.

А Николаев этого и не услышал, потому как не вовремя опять уснул, очень сильно устав.

Обер-лейтенант Лефлер, танкист

Всю ночь артиллеристы методично обрабатывали рубеж вражеской обороны. На утро Макс получил подкрепления и выговор.