– Это возможно, – согласился мом.

– Вы думаете, что это именно так?

– Я этого не говорил.

– Но если мы примем неправильное решение и убьём … их, всех их, мы станем преступниками, не так ли? Мы нарушим Закон?

– Закон прост, – объявил мом. – Интерпретация не так проста.

– Уничтожение всех разумных существ, ответственных за создание самовосстанавливающихся и разрушающих сил.

– Да, Закон диктует именно это, – подтвердил мом. Отбрасывая тень, он медленно кружил по тёмной кабине.

– Для меня бог, наказывающий детей за проступки отцов, есть бог несправедливый, – процитировала Эйрин.

– Верёвки – часть косы, – в ответ ей цитировал Небесный Глаз, – позор верёвки – позор косы.

Мартин сильно нахмурился:

– Значит, Закон предписывает мстить последующим поколениям?

– Я не интерпретировал Закон таким образом, – сказал мом. – Это ваша обязанность: провести его в жизнь.

Мартин поднял руку, прося Ариэль и Эйрин не говорить больше ничего. Ариэль нахмурилась и обхватила руками колени, как маленькая девочка, сидящая в углу. Эйрин потерянно склонила голову набок.

– Почему же они не атаковали нас? – спросил Мартин у мома. – Что это значит? Ведь они могли бы уничтожить нас, как только мы появились.

– Я могу вам сообщить только несколько наших предположений, – заявил мом. – Жители этих планет, возможно, крайне самоуверены и полагают, что они в любой момент могут уничтожить нас, но они играют с нами, чтобы оценить, как много они могут. Возможно, они ждут более явной угрозы с нашей стороны, ждут первых сигналов агрессии. Убийцы могут уже там и не жить. Также они могли в определённый момент испытать отвращение к разрушению планет и взять на себя риск уклониться принести вред нашему кораблю. Также, хотя это и маловероятно, продемонстрированная мощность может оказаться блефом. Есть и другие гипотезы, но они ещё менее вероятны.

– Они могут иметь оружие, которое пока скрывают.

– Это кажется весьма вероятным, – согласился мом.

– Но должны же они планировать что‑то! – воскликнул Мартин.

Мом не стал опровергать это.

Ганс и Мартин разговаривали один на один по «ноучу». С момента окончания последней связи прошло уже тринадцать часов.

– Я здесь держал совет, – заявил Ганс. – Мы просмотрели почти всю информацию, которую вы нам прислали. Я думаю, вы в петле.

– Ты должен поговорить и с Небесным Глазом тоже, – напомнил Мартин.

– Братья будут принимать своё решение отдельно.

– Наша команда ещё не разделилась.

– Ну и как, ты принял своё решение?

Мартин давно уже не спал и ничего не ел. Глаза покалывало от напряжения – он продолжительное время вновь и вновь просматривал изображения с Левиафана, но так до сих пор и не мог выделить из тысячи виденных какое‑то особенное, доказывающее присутствие убийц на планете: перед его глазами проходила только прекрасная и безмятежная жизнь, хотя и несколько странная для человеческого восприятия.

– Да.

– Ну и?

– Если убийцы ушли, я считаю, что Закон применять не нужно. Если они до сих пор здесь, то для того, чтобы добраться до них, нам придётся уничтожить невинных, в тысячу раз больше, чем жило на Земле. Это не имеет смысла. Мы не можем так рисковать.

– Эти, как ты говоришь невинные, очень хорошо защищены, – взгляд Ганса был тяжёлым, он барабанил пальцами по колену.

– Я знаю.