Роза, казалось, вновь ушла в себя.

– Я видело это, – словно заклинание повторила она. – Я думала, это важно.

– Хорошо, я верю тебе, Роза. Но давай договоримся, пока ещё кто‑нибудь ни увидит что‑нибудь подобное или мы не узнаем что‑нибудь большее – всё это останется между нами. Хорошо?

– Но почему?! – широко раскрыв глаза, изумлённо воскликнула Роза. Перед Мартином раскрылась вся глубина стоявшей перед ним проблемы. Было ясно, что она не собирается выполнять его просьбу. Но иного пути, как попытаться уговорить её, Мартин не видел.

– Пожалуйста, Роза, не рассказывай об этом никому, – повторил он.

Роза стиснула зубы, глаза сузились до щелей, её лицо излучало вызов, но она ничего не ответила.

– Я могу идти? – спросила она тоном маленькой девочки, спрашивающей разрешения покинуть класс.

– Да, ты можешь идти, – откликнулся Мартин. И Роза пошла по направлению к центральному коридору – тяжело перебирая сильными, длинными ногами и ни разу не обернувшись. Мартин наблюдал за нею, как за мишенью, с трудом сдерживая тяжёлый вздох.до тех пор, пока Роза не удалилась настолько, что не могла его услышать.

– О боже.

– Сомневаюсь, что это божьи дела, – усмехнувшись, заметила Тереза. Мартин вновь осмотрел стены.

– Не думаю, чтобы здесь что‑то было, – сказал Мартин, стараясь быть сверхблагоразумным, сверхвнимательным даже с Терезой.

– Конечно же, нет, – согласилась Тереза.

– Но нам не следует быть столь уверенными, – слова Мартина прозвучали не очень‑то убедительно.

– Ты думаешь. она… Давай‑ка, не будем употреблять слова «излишне возбуждена». Тем более, что это слово имеет явную сексуальную окраску. Будем говорить – она под стрессом. Что же или кто же является причиной этого стресса? Ну‑ну, Мартин, не будь ханжой. По крайней мере, со мной.

Мартин скорчил гримасу.

– Если я расскажу тебе, что я думаю, мы оба рискуем сделать неправильные выводы. Я, конечно, могу предположить, что Роза потеряла невинность. Но это все предположения, а не уверенность. Может быть, она столкнулась с чем‑то очень хитрым. Что мы с тобой можем знать об этом?

– Спроси у Матери Войны, – предложила Тереза.

Вот это было уже что‑то реальное.

– Нет, пусть спросит сама Роза. Это случилось с ней, а не с нами. Пусть она и будет ответственной за случившееся.

Тереза прикоснулась указательным пальцем одной руки к мизинцу другой и нажав, отклоняла его до тех пор, пока он не встал перпендикулярно – жест, которым она так часто очаровывала Мартина.

– Хорошая идея. Как ты думаешь, скоро ли она успокоится?

– У неё мало друзей…

– Бедный Мартин, … Ты, кстати. тоже не в их числе.

– Будем надеяться, что у Розы это временное помутнение рассудка, и вскоре она прийдет в себя. Только бы она не стала опасной…

Тереза поняла его с полуслова.

– Я попрошу нескольких Венди понаблюдать за ней.

Мартин опустил руки с абсолютно чистых стен:

– Вот и договарились.

– Может быть, стоит обратиться к Ариэль, – предложила Тереза. – Она, кажется, единственная подруга Розы.

– Мы все друзья, – не преминул напомнить Мартин.

– Ты отлично знаешь, что я хотела сказать. Не будь тупицей.

Тереза, когда они оставались наедине, со временем становилась всё более и более критичной по отношению к нему, но проделывала все это не без нежности. Мартин находил, что ему очень нравится складывающийся стиль их отношений.