- Это установила геологическая экспедиция, - пояснил Воронов. Сведения точные, можете удостовериться.

Синельников не ожидал такого удара и с минуту растерянно молчал, втянув голову в плечи, словно погружался в холодную воду.

Лукашин просматривал расчеты Воронова. Зеленин с блуждающей улыбкой поглядывал на стены, и только Дубинин внимательно смотрел то на Воронова, то на Синельникова. По всему было заметно, что спор захватил его и он никак не может решить, на чьей стороне истина.

- Вам известно, что Снежинка - река подземная? - продолжал спрашивать Воронов растерявшегося Синельникова.

- Разумеется.

- Ее подземный дебит в девять раз превышает поверхностный. Так согласитесь сами, что простым углублением русла мы от наледи не избавимся.

- Ну что ж, может быть, придется в таком случае брать реку в подземную трубу, - Синельников снова вернулся к своему испытанному снисходительному тону.

- Это верно! Только строительство этой бетонной трубы будет стоить примерно столько же, столько и весь поселок. Вот посмотрите подсчеты.

Синельников вспылил:

- Что вы мне суете свои подсчеты! Прошу избавить меня от этой экзаменовки. Я не спорю, что отдельные детали технического проекта не решены еще. Но следует искать решение в заданном проекте, а не отвергать утвержденный совнархозом план работ. А все эти рассуждения о детских садах и о солнышке просто непринципиальны.

Воронов резко встал.

- Конечно, для вас не принципиально, где будут жить горняки - в солнечной долине или в ледяном ущелье! Это, мол, не наше дело, мы подрядчики!

- Я довольно ясно сказал, что вы попросту спасовали перед трудностями, - перебил его Синельников.

- Да, вы ловко отвели спор от существа вопроса. Вы переключились на обвинение меня в том, что я боюсь трудностей. Дело не в трудностях, а в равнодушии к людям. Почти два года многие рабочие живут у нас все еще в палатках! Вас это не трогает. Вас не смущают невыносимые лесные дороги, где калечатся машины и надрываются люди. Все это вас мало заботит не потому ли, что вы избавлены от многих тягот? Это не вы стоите в ледяной воде на закладке фундаментов. И в палатке вы не живете. И не из вас вытрясают душу ежедневные рейсы по таежному бездорожью. И тем не менее вы говорите от имени этих людей, что нам важен конечный итог нашего труда, а не его сегодняшние тяготы. По какому праву вы говорите от имени других?

- Однако мы отвлекаемся, деятель, - перебил его Лукашин.

- Я кончил. - Воронов решительно сел и нахмурился.

- Мне думается, что нам следует попытаться найти какое-то общее решение, - предложил Лукашин. - Как вы полагаете, Петр Ермолаевич?

- Решение очень простое, - уверенно заявил Синельников. - Строительство поселка продолжать, а персональное дело Воронова разобрать на бюро. Что же касается некоторых предложений Воронова, то пусть ими займутся производственный и технический отделы.

- В таком случае я вынужден буду обратиться в крайком, - сказал Воронов.

- Не надо торопиться, деятель, - досадливо поморщился Лукашин. - Как вы думаете, товарищ Зеленин?

- На днях у нас будет производственное собрание по итогам месячного плана, - ответил Зеленин. - Вот и пусть выступит Воронов. Обсудим и решим, что делать. Если нужно будет, пошлем в совнархоз резолюцию собрания.

Лукашин хорошо понимал, что от вороновских расчетов так просто не отмахнешься. И уж если узнают об этом горняки, то заварится каша. Значит, на тормозах надо съезжать. Мысль Зеленина показалась ему стоящей. Выступит коллектив Управления, а там пусть разбираются, пусть решают.

- А что! Это заслуживает внимания. - Лукашин посмотрел на Синельникова.

- При чем тут собрание? - резко возразил тот. - Мы сами в состоянии известить об этом совнархоз.

Синельников больше всего не желал этого коллективного обращения - оно неизбежно вызвало бы широкую огласку и могло спутать все карты.