Даже не пытаясь улыбаться, я напряженно хмурила брови. В этот момент мне было не до общественного мнения, я тщательно обдумывала поступившее предложение, чуйкой понимая, что в нем есть подвох.

Что он имеет в виду? Играет мною или?..

Протягивая покупки, завернутые в самую обыкновенную переработанную бумагу, продавщица искренне пожелала «вернуться на землю и не улетать далеко».

Только привязывая пакет к метле, до меня дошел смысл ее пожелания. Это показалось забавным.

Рассмеялась, довольная произведенным впечатлением «особы со странностями», села на метлу и полетела восвояси.

По пути спохватилась, что забыла наложить заклинание «отвода глаз», но из за спустившихся перьевых облаков я была наполовину невидимой, а горожане вряд смотрели в тусклое темно синее небо.

Мои окна не горели. Это хорошо, потому что зелье совсем не готово. Пару часиков – и тогда приму наставницу с распростертыми объятиями.

И еще… я хотела посоветоваться со своим фамильяром, и сделать это без свидетелей. Сейчас, когда прочитала записку, мне нужно было услышать мнение со стороны. Вдруг я неправильно расценила ее содержимое?

Я очень надеялась, что летучая что нибудь знает и посоветует, как поступить правильно.

– Туки туки, мышка, – крикнула я в коридоре и положила на комод покупки, – встречай свою хозяйку. Или не соскучилась?.. Разговор серьезный есть!

Шорох крыльев раздался неожиданно очень близко от меня.

– Привет, – проскрипела фамильяша, и я в испуге вскрикнула. – Мимикрирую под обои. Твоя приходила…

– Вот черт! – привычно выругалась я.

Мышь отлепилась от бело черных обоев и закружила вокруг меня:

– Орхидею купила, умница. Чую запах. Сейчас сделаем отличное зелье. Только достань колбасы из холодильника. Проголодалась я… А дверь – тяжелая!

И мышка села мне на плечо. А потом еще уткнулась в волосы. Этот жест показался мне таким трогательным, что я, чуть не расплакавшись, извинилась перед летучей и нарезала ей полтарелки колбасы. Вместе мы попили чай, обсуждая детали рецепта.

Мышь упрямо настаивала, что время приготовления зелья нужно тщательно рассчитать, и для большего эффекта следует приготовить его в полночь.

Я же возражала, что в книге о таком условии ничего не сказано, а значит, можно варить зелье в любое время.

– Спорщица ты, – припечатала мышь, смешно раздувая щеки.

– А ты вредная, – не осталась в долгу я.

Теперь мы сидели друг напротив друга, правда, я – на стуле, а мышь – на столе, на специально постеленном бумажном полотенце.

– Мышка, не злись, – я несмело погладила ее по крылу, которое та демонстративно поджала. – Хотела спросить у тебя вот что…

– Слушаю, – тут же оживилась летучая.

Я не сдержала улыбки. Мышь оказалась любопытной, как все девчонки. И отходчивой, в чем я видела для себя большое везение. Сама не умею долго дуться и терпеть не могу, когда дуются другие…

– Посмотри, – я протянула ей записку. – Знаешь, о чем тут речь?

Мышь прочитала записку с самым серьезным видом и даже присвистнула.

– Sonitus ritus – не слышала о таком. Что то модное или экспериментальное, – задумчиво произнесла она. – Обычно ведьмы не собираются на обряды, только на шабаш или обменяться опытом. Но ритуалы – нет, о таком не слыхала…

Мышка вновь озадачено прочитала записку, только теперь вслух:

– Приходи 15 ноября на групповой ритуал «Sonitus ritus» для прокачки своей личной силы… Адрес – ведьмин остров в Сокольниках, начало в полнолуние… Кто, говоришь, тебе это дал? – и она с отвращением потрясла бумажкой, словно это была контрольная с жирной двойкой.