Они были в дороге почти сутки, когда водитель снова коротко трижды просигналил.
Хабиб привычно встал и направился к ней, отрывая на ходу очередной кусок пластыря, но на этот раз он не ограничился лишь наручниками. Он достал из кармана тонкую шелковую веревку и, уложив Алину, ловко и быстро связал ее по рукам и ногам, превратив девушку в молчаливую и беспомощную куклу, а сам извлек из-под пиджака пистолет и, передернув затвор, притаился у проема И по этим приготовлениям Алина поняла, что их караван ожидает что-то серьезное.
Некоторое время они, видимо, стояли в очереди, потому что машины продвигались буквально по несколько метров, часто останавливаясь и заглушая двигатели. В наступавшей тишине Алина слышала разноязычный и разноголосый гул вокруг ее темницы, ругань, хлопанье дверок и сигналы клаксонов.
Потом строгие голоса раздались у самого фургона, и девушка поняла, что происходит.
— Характер вашего груза?
— Все указано в документах, — она узнала этот голос с выраженным акцентом, он принадлежал маленькому тщедушному арабу, одному из ее похитителей.
— Господин Фаллах, потрудитесь отвечать на наши вопросы. Это не моя прихоть, вы проходите процедуру таможенного досмотра, и мы имеем право знать, что вы собираетесь вывезти через Республику Беларусь.
— Да, конечно, господин офицер! Мы везем запчасти к автомобилям «лада».
— Откуда?
— Мы официально зарегистрированы в Москве как дилеры АвтоВАЗа.
— Куда следует груз?
— В Чехию. В Прагу.
— Грузополучатель?
— Компания «Чехавтотранс».
— Так, ясно. Фуры опечатаны?
— Да. Пломбы московского отделения Российского таможенного комитета. Прошу убедиться, господин офицер, в их сохранности.
— Хорошо. Прошу вас предъявить документ об уплате транзитного сбора.
— Вот, господин офицер, пожалуйста.
— Все в порядке. Хорошо, господин Фаллах.
Сколько у вас человек?
— Шестеро. По два на каждую машину — Давайте перейдем к досмотру кабин и днищ автомобилей.
— Прошу вас, господин офицер, пройдемте. Мы всеми силами готовы вам помочь.
— У нас совместный контроль с польской стороной, поэтому потрудитесь уплатить польские транзитные налоги. Сержант отведет вас куда нужно, пока мы будем досматривать кабины…
Голоса удалялись, и вместе с ними пропадала, угасала где-то вдали надежда Алины на освобождение. Девушка беззвучно горько заплакала, захлебываясь слезами, не в силах разжать склеенные лейкопластырем губы…
— Банда, мы выскочим на Брестское шоссе в районе Барановичей, и до Бреста останется километров сто восемьдесят — двести. Достаточно, чтобы обнаружить караван?
— Да, надеюсь. Если только они не успели проскочить раньше нас.
Банда сидел рядом с Востряковым, который ловко вел машину, на жуткой скорости летя по узкой дороге, пересекавшей полесские болота. Банда был мрачен. Как ни торопились они, но сборы, а главное — поиски бензина отняли слишком много времени, и из Сарнов они выбрались лишь к полуночи.
Двести километров, которые отделяли их от Брестской трассы, если верить атласу автомобильных дорог Европы, случайно оказавшемуся у Вострякова, их довольно скоростной «паджеро» должен был преодолеть часа за полтора, а значит, можно было запросто разминуться с конвоем арабов.
— Не волнуйся, Банда. Мы их обязательно найдем. Три автомобиля, пересекающих государственную границу, — не иголка в стоге сена.
— А ты уверен, что Алина еще будет с ними?
— Я ни в чем не уверен. |