— Встаньте у двери и присмотрите, — сказал император. — Заберите у него сапоги до того, как он начнет их разглядывать.

Через несколько минут сапоги оказались на столе.

— Я оставила записку в правом носке, — объяснила мадам Бертран.

Граф проверил и довольно улыбнулся.

— Они ее забрали. В любом случае там ничего нет. Наполеон нахмурился.

— Никакого ответа?

— Нет, сир.

— Я уверена, что положила записку в правый сапог, — настаивала мадам Бертран.

Наполеон нетерпеливо сказал:

— Посмотрите в левом сапоге.

Бертран выполнил его приказание, и его лицо оживилось.

— Какое счастье, сир. Она здесь! Здесь!

Он вытащил записку и передал ее императору. Тот уселся за стол и распрямил сложенные листы. На них было написано мелким и знакомым ему почерком.

— Дорогой аббат, — сказал Наполеон. — Я просил его приехать, хотя он всегда страдал от морской болезни. Ему действительно было плохо, и это отразилось на его почерке.

Наполеон начал читать письмо. После первой страницы он остановился. Бертран почувствовал напряжение и взглянул на жену. Бумага выскользнула из рук Наполеона.

В комнате стало тихо. Бертран не посмел задать ему вопрос. Наполеон застыл, как изваяние.

— Бертран, — наконец шепнул он.

— Да, сир.

— Мы пропали! Наш план, наш чудесно разработанный план не может быть выполнен. — Он опять помолчал. — Все шло так чудесно! Но вдруг случилась страшная вещь. Роберо убит. Когда сломалась главная мачта, за борт свалилось два человека. Это были Роберо и один матрос. Их тела не были обнаружены.

Наполеон поднялся и пошел к двери.

— Я прочитаю письмо позже. Мне нужно побыть одному. Господи, Бертран, но почему все так случилось?

В холле стояла кушетка, и они услышали, как он сел на нее. Муж и жена Бертраны взглянули друг на друга, как заключенные, которым только что сообщили, что им придется продолжить сидеть в тюрьме. Надежды, которые испытывала мадам Бертран, пока возвращалась из города, рассеялись как дым.

Вскоре Наполеон вернулся. Он ничего не сказал, а стал внимательно читать письмо, а затем передал его маршалу.

Бертрану понадобилось некоторое время, чтобы разобрать спешно и нечетко написанные строки. Он над ними долго раздумывал и хмурил лоб. Наполеон сидел с ним рядом и был в полном отчаянии.

— Неужели это была игра судьбы? — спросил император, когда Бертран закончил читать письмо. — Или может, это рука Божья? Я считал, что мы все предусмотрели, даже подумывал о подобной ситуации, но в данном случае мы ничего не могли сделать. Из четырех двойников, которых я использовал в Париже, двое умерли, еще одного мы так и не смогли отыскать, и нам пришлось полностью полагаться на Роберо. Он был самым лучшим из них и готов был верно служить мне. Я предупреждал аббата, чтобы тот обращался с ним, как с драгоценным дрезденским фарфором. Вы когда-нибудь наблюдали, как ходуном ходит судно, когда рушатся мачты? Его следовало поместить внизу, пока все не было закончено, — император медленно поднялся. — Возможно, существует и еще один путь. У нас имеется самое быстрое в мире судно. Неужели, когда нам это больше всего нужно, мое воображение подведет меня? Он помолчал, а потом добавил:

— Мне нужно все внимательно продумать. Приходите через час, и мы с вами все обсудим.

4

Наполеон был мертвенно бледен, когда к нему в маленький кабинет пришел Бертран. Он снял сюртук и ослабил шейный платок.