Он продолжал читать:
<style name="74">17 ноября
<style name="74">Допрос. НГ. ОЛ. РП. Ничего.
<style name="74">19 ноября
<style name="74">Допрос Сам. Ничего.
<style name="74">ЛБ. Показал, что ЛЩ — жалобы на домогательства РО.
<style name="74">21 ноября
<style name="74">Допрос РО.
Кто такой РО? Стас напряг память, пытаясь отгадать, кто может скрываться за этой аббревиатурой. И не смог ничего путного вспомнить. Роман… Родион… Рустам… В памяти всплыло что-то смутное, далекое, позабытое. Рустам Очоев! Точно, Рустам Очоев! Это имя он слышал от мамы. Она как-то разговаривала с тетей Нюрой на кухне, тихо, вполголоса, за прикрытой дверью. Рассказывала ей о чем-то, а тетя Нюра тихо ахала. Рустам Очоев… Кажется, был у мамы на работе такой мужик… Или не на работе?
Но что это ему дает? Пока неясно.
<style name="740">22 ноября
<style name="740">Допрос НБ и КП. Повтор?
Дальше в записной книжке на нескольких страницах шли записи, явно относящиеся к другому делу. Какие-то грузинские имена и фамилии, названия строительных организаций. Насколько Стас понял, дело было связано с ограблением кассы «Мурманскстроя». Похоже, следователю Шкурко дали новое задание. Но через несколько страниц вновь появились знакомые сокращения:
<style name="740">4 декабря
<style name="740">Допрос НБ и КП. Рустам Оч.? Один из 5-ых?
Майор Шкурко упрямо пытался найти участников нападения на медсестру Ларису Шербак…
<style name="740">6 декабря
<style name="740">Вызов к нач. угро Ход следствия. Ускорить.???
<style name="740">Допрос главврача ГВК. Семенов.
Стас сразу вспомнил эту фамилию: Семенов был начальником мамы, главным врачом призывной комиссии горвоенкомата. Зачем Шкурко допрашивал его? Что; хотел узнать?
Подошел автобус до Мурманска. Народ, собравшийся на остановке, зашумел, загалдел. Низенькая и круглая, как колобок, бабка с сумками в руках, расталкивая всех, поперла к передней двери, причитая: «Инвалид войны… пропустите… мне без очереди!»
В старый «Икарус» вошли все, и даже свободные места остались. Стас взбежал по ступенькам последним, прошел по проходу в самый конец салона, сел на последний ряд у окна и углубился в чтение.
<style name="730">Наркосодержащие препараты. Доступ.
Так вот оно что… До Стаса стал доходить смысл прочитанного.
Он вспомнил мерзкий голос мужика, приставшего к маме в той подворотне. Семнадцать лет прошло, а он не смог его забыть — ни интонации, ни слов: «Ну что, красуля, кому-то можно, а кому-то нельзя? Ты, как сорока: этому дала, этому дала, а этому не дала…» Когда он потом вспоминал эти слова, то сразу же подумал о сексуальном домогательстве. Но выходит, дело было совсем не в этом. У мамы… у медсестры горвоенкомата Щербак требовали наркотики! Ну да, она же имела к ним доступ. Как и главный врач Семенов. Рустам Очоев… домогательства… Этот Рустам Очоев, вероятно, тоже пытался выпросить у мамы наркотики. И следователь Шкурко методично выявлял круг людей, которые хотели заполучить наркоту…
— Молодой человек! Предъявите ваши проездные документы! — услышал он над ухом приятный женский голос. Поднял голову: перед ним стояла кондукторша — дородная тетка с веселым круглым лицом.
— Сколько с меня? — рассеянно спросил Стас.
— Да ты же ехал сюда в нашем автобусе, неужели уже забыл? — рассмеялась тетка. |