— Ты достаточно меня знаешь, чтобы поверить, что я желаю тебе только добра, — сказал он, уклоняясь от бесполезных предисловий. — Я хотел тебя видеть, но я бы ни за что не приехал на эту ужасную скалу, населенную какими-то дикими людьми, только ради того, чтобы наша встреча состоялась на несколько дней раньше.

Взгляд Анны стал печальным.

— Благодарю за искренность, — проговорила она.

Солнце палило вовсю, и, хотя океанский бриз немного смягчал жару, она все-таки чувствовалась.

Пациенца спустился по ступенькам гостиницы, ведя Анну за собой, и взял в джипе две плетеные соломенные шляпы. Одну он нахлобучил себе на голову, другую дал девушке.

— Прогуляемся немного, — предложил он. — Там и поболтаем.

Они направились к взлетной полосе Эспарго и казались со стороны полоумными: девушка в брюках и клетчатой рубашке и представительный синьор в безупречном двубортном костюме с крестьянской соломенной шляпой на голове.

— Чего старик хочет? — спросила Анна.

— Вернуть тебя домой. — Пациенца был спокоен, определенен, и было ясно, что без нее он не уедет отсюда.

— А ты выполняешь обязанности ищейки, которую пустили по следу, — фыркнула она и тут же пожалела, что у нее вырвались эти злые слова.

— Бываю иногда и ищейкой, — сказал он без смущения, взглянув на нее так же, как смотрел, когда она была маленькой девочкой и, расшалившись, теряла меру.

— Извини, я не хотела обидеть тебя, — пробормотала Анна.

Пациенца грустно кивнул.

— Я делаю много всяких вещей, — согласился он. — И совершенно не стыжусь этого. В данном конкретном случае я не худший из людей, хоть и не считаю себя образцом для подражания.

— Я не хотела обидеть тебя, — с искренним сожалением повторила Анна. — Я просто кретинка.

— Я должен привезти тебя домой, — сказал он, не слушая ее.

— Когда? — Она уже знала, что сопротивляться бесполезно, однако старалась выиграть время.

— Сейчас же. — Пациенца, когда он был при исполнении своих обязанностей, не говорил обычно лишних слов и не терял времени даром.

— Он заболел? — Анна сразу озаботилась об отце.

— Он в порядке. И мать тоже чувствует себя хорошо. Мы все в порядке. Но будем чувствовать себя еще лучше, когда вся эта история завершится.

Солнце и ветер обжигали Анне лицо, доставая даже под полями соломенной шляпы. Опьянение счастьем и морем исчезло. Краткий сезон любви был окончен, жизнь предъявляла свои права.

— Как он узнал?

— Думаю, что он сам тебе скажет, — ответил Пациенца.

— Он рассержен? — спросила она нарочито равнодушным тоном.

— Думаю, да, если я его еще знаю. — Они дошли до самой взлетной полосы, раскаленной палящим солнцем. Запах асфальта и бензина, который ощущался здесь, тоже напоминал о возвращении.

— Я бы хотела, чтобы это осталось тайной для всех. Даже для моего отца. — Она взглянула в сторону гостиницы в надежде увидеть Арриго.

— Ты прекрасно знаешь, что для Чезаре Больдрани секретов нет.

Зеленые глаза Анны сверкнули на солнце.

— Я люблю его! — крикнула она. — Я безумно люблю его, Миммо. — И снова, вся в слезах, она оказалась в объятиях этого человека, которого считала своим вторым отцом.

— Поплачь, тебе полегчает, — с грустью сказал он ей. — Но ты должна все же принять решение. Ты знаешь, что думает старик о таких вещах.