|
— Юноша любит разнообразие, — говорил Лопес, — но его ищет и мужчина в годах. У юноши — любопытство новичка, но пожилому необходимо возбуждать свой аппетит. Никто не услужит вам лучше меня, сеньор Венель, ведь я к вам присмотрелся. Вы не кубинец; какой у девочки задок, для вас не так важно, как деликатное обхождение... — Вы меня совсем не поняли, — сказал Уормолд. — Сегодня вечером сеньорита идет на концерт. — Откуда вы знаете? Лопес оставил этот вопрос без ответа. — Пока ее не будет, я приведу вам одну молодую даму, вы ее посмотрите. Если она вам не понравится, приведу другую. — Нет, нет! Мне нужны совсем не такие услуги, Лопес. Мне нужно... словом, я хочу, чтобы вы глядели в оба, не зевали и сообщали мне обо всем... — Насчет сеньориты?. — Боже мой, да нет! — Так о чем же мне сообщать, сеньор Воммольд? — Ну, о всяких таких вещах... — сказал Уормолд. Но он понятия не имел, о каких вещах может сообщать ему Лопес. Из длинного перечня ему запомнились только несколько вопросов, и ни один из них, по-видимому, не подходил — ни «Коммунистическое проникновение в армию», ни «Точные данные об урожае кофе и табака за последний год». Правда, оставалось еще содержимое корзин для бумаг в учреждениях, где Лопес ремонтировал пылесосы, но, конечно же, Готорн шутил, говоря о деле Дрейфуса, — если только такие люди вообще могут шутить. — О каких вещах? Уормолд сказал: — Я сообщу вам потом. А теперь ступайте в магазин. Был час коктейля, и в «Чудо-баре» доктор Гассельбахер с удовольствием допивал вторую рюмку шотландского виски. — Вы все еще нервничаете, мистер Уормолд? — спросил он. — Да, нервничаю. — Все из-за пылесоса... атомного пылесоса? — Нет, не из-за пылесоса. Уормолд допил свой «дайкири» и заказал второй. — Сегодня вы торопитесь пить. — Вам, наверно, никогда не были до зарезу нужны деньги, Гассельбахер. Еще бы, у вас ведь нет детей. — Скоро у вас их тоже не будет. — Да, наверно. — От этого утешения ему стало так же холодно, как и от «дайкири». — Но когда это время придет, я бы хотел, чтобы мы с ней были где-нибудь подальше отсюда. Не желаю, чтобы Милли сделал женщиной какой-нибудь капитан Сегура. — Понимаю. — Недавно мне предложили деньги. — Да? — За информацию. — Какую информацию? — Секретную. Доктор Гассельбахер вздохнул и сказал: — Счастливый вы человек, мистер Уормолд. Такую информацию давать легче всего. — Почему? — Если она очень уж секретная, о ней знаете вы один, и все, что от вас требуется, мистер Уормолд, — это капелька воображения. — Они хотят, чтобы я вербовал агентов. Скажите, Гассельбахер, как вербуют агентов? — Их тоже можно придумать, мистер Уормолд. — Вы так говорите, словно у вас в этом деле огромный опыт. — Я человек опытный только в делах медицины. Вы читали когда-нибудь объявления о секретных лечебных средствах? Средство для ращения волос, раскрытое на смертном одре вождем краснокожих. |
