«Собери тринадцать шляпок от поганок и выиграй поездку на метле!» — доносилось призывно.

«Теперь — вдвое уродливей, чем прежде!»

«Новый яд с кураре и цикутой — два трупа по цене одного!»

Когда рекламная пауза закончилась, Император вернулся на сцену.

— Итак, — объявил он, еще раз глянув вверх. — Наш первый участник — Маша! Начнем!

Он дернул за веревочку, диск гигантской пилы стал вращаться, а рука, на которой он крепился, медленно опускалась все ниже и ниже. Зубья коснулись столба, пила взвыла, и во все стороны полетела стружка. Маша оцепенела. Диск опускался все ниже, столб стремительно расщеплялся на две половинки как старый карандаш, и Маша в ужасе вжалась в пол. До ее макушки оставалось с десяток сантиметров.

— Машу может спасти только чудо! — напомнил Император и прищурился. — Но это «чудо», я вижу, не спешит появиться и отдать мне Кракатук! Что ж, Маша выбывает из игры! Может, остальным повезет больше в следующем туре?

Глава двадцать пятая, в которой появляется заранее продуманное чудо

Каждый из нас понимает, что должно произойти в подобный момент. Проще всего сейчас читателю этой книги — он конечно уже догадался, что все обойдется, что Маша каким-то чудом останется жива, и стальная пила ее не разрежет. Да и название главы, прямо скажем, обнадеживает. Хотя, возможно, небольшая тревога у читателя все-таки есть, потому что авторы книг попадаются разные, не всегда ясно, что у них на уме, и чего от них ожидать. Чего уж тут скрывать: среди писателей тоже немало негодяев, способных взять и убить собственных героев ни за что, и самым кровавым способом. И абсолютно безнаказанно — писателей в тюрьму за убийство героев почему-то не сажают, хотя это почти такое же убийство. И даже больше, потому что бывают герои, смерть которых разом сделает несчастными миллионы читателей.

Но не будем отвлекаться. От имени авторов этой книги позвольте сразу заверить: как раз с Машей будет все в порядке. У нас тоже нет никаких тревог за ее судьбу. Мы, авторы книги, абсолютно спокойны, сидим перед компьютером в теплом уютном кресле, перед нами стоит чашка с горячим какао, и мы не спеша набиваем на клавиатуре всю эту историю, которую нам поведала, между прочим, сама Маша — позже, когда все благополучно закончилось. Поэтому мы точно знаем, что Маша выжила, она жива и здорова и велела передавать вам всем привет.

Короче говоря, и мы спокойны за ее судьбу, и вы. Нам с вами ничего не угрожает, и все нам известно наперед. А теперь попробуйте представить, каково было в тот момент самой Маше? Вы жили-жили, учились, мечтали, строили планы, у вас были мамы-папы, бабушки-дедушки, и еще где-то дядя Коля, а затем вы попали непонятно как в феерический круговорот событий. И вот уже нет ни дома, ни родных, а вы привязаны к столбу и сейчас стальные зубья пилы разорвут вас в клочья. Сначала вас, а затем — ваших друзей. О чем вы будете думать в этот момент?

Маша этот миг своей жизни вспоминать не любит. Да-да, очень не любит. Дело в том, что мгновенья показались ей вечностью. И за то время, пока над головой выла пила и опилки сыпались за воротник, перед ее глазами промелькнула вся жизнь — от мячика в детском саду и до подарков, которые она приготовила родным на Новый год и тщательно спрятала, но теперь уже конечно не подарит, и никто их без нее не найдет, потому что спрятаны с умом. Ей вспомнилось все хорошее, что она успела сделать в жизни, и все плохое (а у кого его нет?) вспомнилось тоже. Неудачные поступки, двойки, дела, которые планировала, но не успела сделать, черты характера, которые хотела в себе изменить, но откладывала на будущее… В такие моменты люди становятся суеверными. И Маша поклялась самой честной клятвой, что если случится чудо и все обойдется, то уж тут-то она обязательно все в своей жизни исправит! Извинится еще раз перед всеми, кого обидела, не будет никогда больше делать то и это, никогда в жизни не поступит так-то и эдак, решительно изменит в себе то да се, а заодно изживет лень, которая ей мешала добиться того и этого.