— Что я здесь делаю, не твое дело, — отчеканила Кэтти Синклер. — Как ты смеешь преследовать меня?

— Выслушай меня, дорогая. Перед тобой уже не прежний Синклер, поверь! Я стал другим!

— Я это слышала уже тысячи раз! И всегда верила тебе, разве не так? Какой же я была дурой! Но когда мы по твоей милости лишились дома, я поклялась больше никогда тебе не помогать, а главное — не верить!

— Кэтти, я сделал все, как ты хотела: получил место в адвокатской конторе, вступил в общество самопомощи.

— И, как всегда, опоздал. На этот раз — на два года.

— Но все эти годы я не мог тебя найти! И если бы не мой кузен Джордж, который сообщил мне о вашем приезде в Арканзас, я бы, наверное, никогда вас не отыскал!

— Что ж, если бы так случилось, это было бы для меня самым большим счастьем. Я и мои дочери имеем здесь все, что нам необходимо. Может быть, зарплата медсестры и меньше тех денег, которые ты получал за тренировку лошадей, но нам хватает на оплату жилья, питание и прочие расходы. Кроме того, нас здесь никто не оберет до нитки, проиграв очередное пари или на скачках.

— Дорогая, я знаю, что был мерзким, слабохарактерным. Но клянусь, что вот уже более двух лет, как я ни разу не ставил даже на пони!

— Предпочитаешь соревнования борзых? Или футбол?

— Кэтти, я вообще больше не играю! И не заключаю никаких пари. Почему ты не хочешь мне поверить?

— Потому что я уже вышла из того возраста, когда верят всяким сказкам! Или же потому, что встретила настоящего мужчину. — Кэтти наконец сообразила, кого держит под руку, и подняла глаза на Майкла. — Мики, дорогой, познакомься с моим бывшим мужем, мистером Джеффри Синклером. А это мистер Майкл О'Брайан, мой жених. Через день или два мы поженимся. Не так ли, милый?

Лора посмотрела на Майкла, лицо которого сначала стало мертвенно-бледным, а затем вновь приняло привычный темно-бронзовый оттенок. Он неожиданно благодарно поднял глаза к потолку, а затем загадочно улыбнулся Лоре.

— О, насколько я понимаю, боги решили в ближайшее время заключить на земле брак и, возможно, не один.

— Господи, Кэтти, — тяжело дыша пробормотал Синклер, глядя на улыбающегося Майкла. — Ты, верно, шутишь. Наказываешь меня за то унижение и жалкое существование, причиной которых я стал. Но ведь теперь-то все изменилось! Я хочу заботиться о вас всех. Жить для вас…

— Жить для нас? Нет! Не ты, а Майкл был рядом с нами прошлой зимой, когда Эми тяжело заболела. Он учил Мэри скакать на лошади. Где ты был, когда одноклассники Джеффа дразнили и издевались над ним за то, что он учится играть на рояле. Ведь дело дошло до того, что твой сын хотел вообще бросить заниматься музыкой. А ты в это время наверняка торчал у тотализатора, готовясь поставить на очередного фаворита деньги, предназначенные на аренду дома!

— Нет! Я тратил их на консультации врача-психиатра и оплачивал услуги справочных служб, пытаясь разыскать тебя, упрямая, тупоголовая женщина!

— Что ж, если ты меня таковой считаешь, то можешь уходить! Я не стану возражать!

— Я никуда не уйду! Кроме того, у меня есть право видеть моих детей. Право, которого ты меня лишила, обманом увезя дочерей!

— Обманом увезла дочерей? Я просто решила начать новую жизнь. Я не делала никакого секрета из того, куда еду и где собираюсь обосноваться.

— Тогда почему же ни твоя мать, ни кто другой не сказали мне, где тебя искать?

— Я никого не просила скрывать мой адрес. Спроси их, почему они тебе его не назвали.

— Спрашивал. Они твердили, что для тебя было бы лучше никогда меня не видеть. Но я сумел убедить твою матушку. Сегодня утром она дала мне твой адрес.