– Нет! Рахманина посвятила тебе несколько страниц. Если их прочесть, сразу становится ясно, что ее убила ты!

Светлана выпустила длинную струйку дыма из губ кораллового цвета и пристально посмотрела на детектива, ожидая, что же он скажет дальше.

– Иначе разразился бы грандиозный международный скандал! – пояснил он.

– Почему ты так решил? – деловито осведомилась мадам Ферри.

– Потому, что там так написано.

– То есть? – пыталась она выяснить, что известно детективу.

– Тебе зачитать? – удобно устраиваясь на диване, поинтересовался он.

– Желательно!

– А театр?

– Подождет!

– Надо признать, – открывая папку, говорил Мелентьев, – что тебе она посвятила весьма вдохновенные строки. – Детектив откашлялся и начал:

«… Я стояла перед ней в длинном вечернем платье цвета рубина и не узнавала ее. Она узнала меня, и испуг, отразившийся на ее лице, привлек мое внимание. Каким образом она оказалась здесь? Неужели? Впрочем, сомнения излишни! Я сделала движение к ней, она отпрянула, глаза молили: «Ты меня не знаешь!» – Вспомнила? – поинтересовался Кирилл.

Светлана даже не попыталась скрыть охвативших ее чувств: опустила потухшие глаза в пол, подрагивающим пальцем провела по губам…

– Такое не забудешь! – надтреснутым голосом произнесла она. Подошла к двери и плотно прикрыла ее створки. Села напротив детектива. – Читай все!

Кирилл набрал побольше воздуха – в этом странном деле ему приходится чаще выступать в качестве чтеца, чем детектива.

«Но я должна сделать отступление, – начал он. Светлана инстинктивно оглянулась, словно ища взглядом возникшую из небытия Жаклин. – Эта курьезная встреча произошла только потому, что мне был предложен сценарий на модную в те годы тему валютной проституции. Один мой поклонник, генерал МВД, в шутку предложил мне показать во всей первозданности московских путан, когда я пожаловалась ему, что для меня это новый типаж, и я не знаю, за что зацепиться. Мы провели прекрасный вечер в ресторане, я уже забыла о его шуточном предложении, как, обратившись ко мне и бывшим с нами друзьям, он сказал: «А что, хотите развлечься? Почище зоопарка будет! Поехали смотреть обезьянники!» Все захохотали и согласились. Мы ездили из одного отделения в другое. Начальники вскакивали и замирали по стойке «смирно». Генерал небрежно пояснял, если хотел: «Вот актриса должна роль путанки исполнять, приехала взглянуть на материал, так сказать!» Улыбка капитана или майора разъезжалась по всему лицу: «Если за этим, – громко чеканили они, мысленно, несомненно, восклицая: «Слава богу, что ни за чем другим!» – так этого материала у нас сколько хотите!» По моей просьбе даже вывели несколько девушек, чтобы я могла получше их рассмотреть и даже порасспрашивать. Некоторые злились, другие, наоборот, охотно рассказывали о своем ремесле. А в одном отделении, специально назову его N м, капитан, лопаясь от довольства, показал нам достопримечательность своего обезьянника.

– Вот! Сидит уже вторые сутки! Не хочет, сучка, пардон, – осекся он, взглянув на меня, – назвать ни имя, ни фамилию. Документов при ней обнаружено не было, а мне нужно составить протокол о задержании. Я ей втолковываю – как тебя зовут, где живешь, скажи, я запишу и отпущу тебя, дура ты этакая! А она молчит. Забилась в угол, точно обезьяна!

Я подошла ближе к клетке и смогла лишь рассмотреть, что кто то действительно съежился в углу.

– Хотите разглядеть? – бросился услужливый капитан.

В один миг была принесена яркая лампа на шнуре и направлена прямо в угол.

– А ну, сюда смотреть! – рявкнул капитан.