– Вполне представляю! – вставил фразу Мелентьев.

Светлана остановилась перед ним с высоко вздымающейся от негодования грудью, с горящими от несправедливой обиды глазами, хотела еще что то сказать и вдруг осеклась, сразу словно погаснув.

– Ты полагаешь, что я убила Жаклин?

– Хорошо, не ты, тогда кто?

– Вот и найди! Ты же детектив! Кстати, а как насчет убийства Олега? Ты о нем, мне кажется, совсем забыл.

Кирилл плеснул на дно широкого бокала коньяку и протянул Светлане. Она поморщилась и налила полстакана виски.

– Нет, я не забыл об убийстве Ветрова, – медленно произнес он.

Но Светлана его уже не слушала.

– Так, эти листы я забираю! Привези мне подлинники! – резко обратилась она к Мелентьеву.

– Они нужны для следствия.

– Слушай, меня не волнует, нужны или нет! Я ведь была почти уверена, что эта проклятая ведьма из простой благодарности ничего обо мне не напишет. Ну уж если написала, подлинники должны быть у меня. Немедленно. Мой охранник поедет с тобой, и ты передашь ему листы!

– А ты не боишься, что он… – Кирилл не успел договорить.

– Не боюсь, я буду рядом!

– Такого поворота событий, я, признаюсь, не ожидал, но… – Кирилл сделал паузу, – предвидел. – Все черновики на Петровке. В сейфе моего друга майора Петрова. – Светлана захлебнулась от негодования. – Небезопасно детективу без охраны держать столь взрывоопасные документы у себя дома.

– Но ведь он может их прочесть! – в ужасе закричала Светлана.

Кирилл расхохотался до слез.

– У него на свои бы дела время хватило!

– Но тогда как же мы решим? Когда ты передашь мне или уничтожишь эти черновики?

– Я передам их прокурору в качестве письменного доказательства тягчайшего преступления – убийства!

Светлана схватилась за сердце. Мелентьев снисходительно уточнил:

– Только страницы, где говорится об убийце.

– А те, которые касаются меня, когда ты их отдашь?! – теряя последнее терпение, почти прокричала она.

– Только когда поставлю точку в расследовании.

Светлана была на пределе, никак не могла успокоиться. Она то садилась, то вставала, подбегала к Кириллу, махала рукой, щелкала зажигалкой, подходила к окну.

– Но ты хоть можешь мне объяснить, – наконец вырвалось у нее, – за что Жаклин так обозлилась на меня? Я у нее любовника не отбивала, скорее наоборот. Да, она помогла мне! Но и я помогла ей! Так за что?

– За то, что ты стала богатой!

– Смешно! Будто я одна такая!

– Но Жаклин не могла себе простить, что тогда взялась помочь тебе.

– Не понимаю!

– В ее голове постоянно вертелся злобный мотивчик: «Не помоги я ей, не стала бы она миллионершей! Не сложилась бы так удачно ее жизнь! Тогда смотрела на меня жалобными глазами из за решетки обезьянника – а теперь в бриллиантах и соболях под ручку с дипломатами и министрами, а я!»

– Но ведь это глупо!

– Совершенно справедливо! Эта глупость и погубила Рахманину. Будь она чуточку поумней, стала бы мучиться от того, что какая то знакомая девчонка выскочила замуж за миллионера! – ответил Светлане детектив и, попрощавшись, ушел.

* * *

Мадам Ферри долго смотрела на дверь, за которой скрылся Мелентьев, потом оглянулась и обхватила себя руками, будто ее еще кололи оставшиеся в комнате слова.