|
Смеются над вами, как над убогими. Один внука как сына собственного воспитывает. Другой вообще неизвестно какого сына вырастил, то ли своего, то ли от своего брата, своей же женой и прижитого. Третий с убийцей жены ложе делит. Четвертый с лесбиянкой любовью занимается… Кстати, с Горстковой у нее вышла неувязка. До конца не увидела, – домыслила, как ей думалось, верно, а оказалось – ошибочно! Наказывая Марианну, Рахманина наносила двойной удар и по Валуеву, и по Напольскому. Им вовсе не к лицу связывать себя близкими отношениями с бывшей лесбиянкой. Таким образом, Жаклин не оставляла Марианне никакой надежды ни на брак с Валуевым в случае его развода с Аллой, ни на брак с Напольским. А ведь ей уже тридцать восемь. Пора задуматься.
Светлане Ферри Рахманина не могла простить мужа миллионера, а позже – блестящего вдовства. И она постаралась опозорить Светлану так, чтобы та была вышвырнута из высшего общества. Прямого посягательства на Никиту Напольского не было, из чего можно сделать вывод, что Жаклин все еще любила его и хотела вернуть. Или, по крайней мере, не отдать Светлане, – возникла неожиданная мысль. – Да да! Именно так! Ведь Светлана до последнего была уверена, что Жаклин не тронет ее. Следовательно, как то косвенно та давала ей это понять. Но тут убивают Ветрова. Рахманина, предвидя возможность соблазна красивой вдовой ее бывшего любовника, к которому та всегда была неравнодушна, стремится оградить его от посягательств бывшей путаны и готовит к печати материал о ней. Напольский очень ревниво следит за своим имиджем, подобный брак для него невозможен! Теперь все ясно!» – обрадовался Кирилл, но, вздохнув, добавил: – Кроме одного: так кто же убийца? И в который раз детектив принялся рассматривать предоставленные ему фигурантами алиби: «Марианна утверждает, что встречалась с Валуевым, а тот говорит, что был в клубе. Что ж, можно допустить, что они встретились, но всего на несколько минут и почти тотчас разъехались. И путь одного из них был на дачу к Рахманиной. Никита Напольский был в гостях у Маева. Он беспрепятственно мог исчезнуть, а потом вернуться. В этом богемном доме невозможно уследить, кто уходит, а кто возвращается. У Эдуарда Крылова неожиданно отказал мотор машины, когда он ехал в Шереметьево встречать голландцев, а потом, так же неожиданно, заработал. Бахарев был в театре приблизительно до десяти часов вечера, потом поехал домой, где его встретила домработница, которая подтвердит, что угодно, в том числе и нужное хозяину время возвращения. Илона Крылова была одна. Светлана Ферри – тоже коротала вечер и ночь в одиночестве. Кто меня радует, так это Алла Валуева. Где она была в ночь убийства – установлено точно. Следовательно, каждый из фигурантов мог убить Жаклин Рахманину. И опять все тот же вопрос – кто?» _____
ГЛАВА 25
Лето! Расслабляющее, влекущее к морским волнам, шезлонгам, пальмам, мимолетным увлечениям… покрывающее золотистым загаром, преподносящее неизведанные – неужели такое еще возможно? – ощущения радости. Летом время не спешит, как в течение целого года, а благотворно замирает, греясь на солнышке… Никаких претензий к жизни, все просто и ясно: прозрачный воздух, шум набегающих волн, синее небо с едва заметной вуалью облаков… ни одной мысли – одни желания, которые так легко удовлетворить на пятизвездочном курорте… Но не для всех лето – отдых. В театре под руководством Петра Бахарева вообще забыли, какое время года на дворе. Репетиции! Взлеты и падения. Осенение и полное отупение. Прорыв, и вдруг – стена… и так день за днем, шаг за шагом и, наконец… простор, равный Вселенной и – полет… Похудевший Гарри Бахарев, пристально смотрящий на сцену через массивные очки; теряющий и вновь обретающий себя Никита Напольский; страдающая Светлана Ферри… Несколько раз под сводами зрительного зала раздавались точные реплики выздоравливающего Петра Арсентьевича: «Чуть прибавьте темп! А здесь ирония – только ирония! А вот теперь ему не до шуток, он плачет… ему больно и не до публики… Финал! Финал радостен до приторности! Казанова вечен, как вечна плотская любовь!» По Москве ходят слухи: в театре Бахарева ставят спектакль, равного которому еще не было! Слухи растут! Билеты расхватывают. |
