Она достигла Ануйна через девять дней после того, как оставила земли Халларда. Короли начали обретать зримый облик, прежде чем вступили в ворота, едучи мрачным, ошеломляющим эскортом вокруг того, кого охраняли. Городские улицы казались ничуть не встревоженными; на них было совсем немного зевак, изумленных и подавленных видом конного отряда на недобрых норовистых скакунах, состоящего из воителей в коронах, с поручами и пряжками из золота, своим оружием, броней и богатыми нарядами воссоздающих едва ли не всю историю страны. И среди них, запахнув плащ и надвинув капюшон, несмотря на теплый день, ехал тот, кого они охраняли. Казалось, он смирился со своим сверхъестественным эскортом, он ехал, ни на кого из них не глядя, медленно и твердо по улицам Ануйна, вверх, пологим склоном к жилищу королей. Ворота были открыты; никем не окликнутые, они вступили во двор. Они спешились, к смятению грумов, у которых не было намерения, даже под жгучим взглядом Фарра, принимать их коней. Рэдерле, в одиночестве проехавшая в ворота позади призраков, увидела, как они следуют за человеком, закутанным в плащ, по ступеням в зал. Лица грумов, которые переминались с ноги на ногу вокруг нее, свидетельствовали о том, что они сомневаются, а не призрак ли и она. Один с робостью вышел вперед, чтобы взять поводья и придержать стремя, пока она спешится. Она сняла с луки седла череп и внесла его в зал.

Она нашла Дуака в зале одного, немо воззрившегося на сборище королей. Его рот был открыт; когда она вошла, глаза его сверкнули в ее сторону, и тут же с вполне слышимым щелчком закрылись. Кровь отхлынула от его лица и оно стало цвета Фаррова черепа. Подходя к человеку в капюшоне, она удивилась, почему он не поворачивается и не заговаривает с ней. Тут он повернулся, словно угадав ее мысли, и тогда у нее самой отвисла челюсть. Человек, которого короли сопровождали, не был Моргоном. То был Дет.

10

Она замерла на полушаге, не желая верить своим глазам. Кожа его была туго натянута, и там, где соприкасалась с лицевыми костями, бесцветна; после девяти дней, проведенных в обществе призраков Хела, он выглядел как человек, который давно не спал. Она выдохнула:

— Ты…

Покосившись на Фарра, который пробегал оценивающим взглядом по балкам и углам дома, Дуак, справившийся наконец с оцепенением, осторожно пробирался к ней через отряд королей. А те стояли в молчаливом ожидании, их диковинные щиты с изображениями неведомого зверья преломляли ровные пылающие четырехугольники заоконного света. Сердце Рэдерле начало колотиться. Она вновь обрела дар речи, и Фарр стремительно повернул голову, услыхав ее слова:

— Что ты здесь делаешь? Мы расстались на Задворках Мира, и ты направился в Лунголд.

Знакомый ровный голос прозвучал сухо, почти без выражения:

— У меня не было желания повстречать на Задворках Мира Моргол или ее стражей. Я поплыл вниз по Квиллу до Хлурле, там мне удалось сесть на корабль до Кэйтнарда. Не так уж много мест в Обитаемом Мире, которые для меня еще открыты.

— И ты явился сюда?

— Как в последнее прибежище.

— Сюда. — Она набрала побольше воздуха в легкие и внезапно заорала на него в ярости и отчаянии, так что Дуак стал как вкопанный: — Ты явился сюда, и это из-за тебя я впустила всех королей Хела в свой дом! — Вопрос Фарра громко проскрежетал в ее мозгу, и она обернулась к нему.