— Давай-ка поторгуемся снова.

Мысль Рэдерле, забившая клокочущим фонтаном от испуга и ярости, полыхнула ослепительной белизной поперек лезвия ножа и ударила в глаза Охрэ. Он разинул пасть и выронил нож. Локоть Руда, ухнувший под окольчуженные ребра, похоже, не произвел должного действия, но хватка, стиснувшая горло, ослабла, так как Охрэ поднял ладонь к лицу. Руд высвободился и понесся через зал, задержавшись только, чтобы сорвать со стены древний клинок, висевший там со смерти Хагиса. Он остановился рядом с Дуаком, который сдержанно заметил:

— Будь добр, опусти меч. Последнее, чего я хотел бы, — это битвы в нашем доме.

Короли, казалось, двигались вместе без единого звука. И среди них — арфист, слегка наклонивший голову, как будто его внимание сосредоточилось на чем-то, не имеющем отношения к окружающему. Молчание его вызывало подозрения. Руд издал какой-то горловой звук. Затем покрепче ухватил рукоять меча и сказал:

— Попробуй их в этом убедить. Когда мы сами станем привидениями, мы хотя бы сможем биться с ними на равных. Кто их сюда привел? Дет?

— Рэдерле.

Руд резко повернул голову. И увидел Рэдерле, стоявшую теперь немного позади Дуака. Его глаза переместились с ее утомленного лица на череп в ее руках, и острие меча, звякнув, ударило об пол. Она увидела, как содрогнулся Руд.

— Рэдерле? Я увидел тебя и даже не узнал… — Он швырнул меч на камни и подошел к сестре. Потянулся к ней, как до того Дуак, но его руки упали, прежде чем он ее коснулся.

Он глядел на нее во все глаза, и она видела, что где-то глубоко-глубоко нечто дремлющее и неведомое ему борется с ощущением ее мощи. Руд прошептал:

— Что с тобой случилось? Что случается с людьми, которые пытаются совершить путешествие к горе Эрленстар?

Она сглотнула комок и убрала с черепа одну руку, чтобы коснуться брата.

— Руд…

— Где ты приобрела такую силу? Это не похоже на то, что ты могла прежде.

— Это всегда было во мне.

— Откуда? Я все гляжу на тебя и даже не знаю, кто ты!

— Ты знаешь меня, — прошептала она, горло у нее пылало. — Я из Ана…

— Руд, — заговорил Дуак. Голос его прозвучал с такой странной и неприкрытой тревогой, что Руд оторвал взгляд от сестры. Дуак уставился в дверной проем. Он ощупью поискал сзади Руда. — Руд, вот… Кто он? Скажи мне, это не тот, о ком я думаю, что он…

Руд резко развернулся. Их порог беззвучно, подобно тени, пересек некто на огромном черном скакуне с глазами цвета провалов Фарровых глазниц. Всадник был смуглым, жилистым и могучим. Голову его венчал обруч с одним-единственным кроваво-красным камнем. Рукояти его ножа и меча были оплетены золотом. На богатой накидке поверх брони был вышит древний символ Ана: дуб, принявший удар черной молнии в свою зеленую крону. Всадник оставил на пороге сопровождающих, которые, безусловно, явились из садов и с полей вокруг Ануйна. Позади них в открытую дверь Рэдерле видела стражей Дуака и безоружных слуг, пытавшихся прорваться в зал. Они с тем же успехом могли бы биться о каменную стену. Воздействие всадника на привидения в зале было немедленным: каждый меч тут же оказался обнажен. Фарр выступил вперед, его плоское, лишенное выражения лицо синевато светилось над разрубленной шеей, гигантский клинок взметнулся в его руке. Царственный всадник, не обращая внимания на Фарра, медленно обвел глазами собравшихся и задержал взгляд на Дуаке.