Это не будет иметь значения — все уже на пути к тому, чтобы напиться, и гораздо больше заинтересованы в том, чтобы поболтать, чем пытаться угадать личность еще двух мужчин в темных костюмах в толпе из двухсот человек.

Я тщательно ищу того единственного человека, которого хочу видеть.

В маске или нет, я узнаю Клэр.

Конечно же, мне требуется всего минута, чтобы различить ее безошибочно узнаваемую фигуру, скользящую по танцполу.

Она одета в легкое серебристое платье, которое, кажется, парит вокруг нее, мягко поблескивая под десятками люстр, расставленных по всему залу. Ее волосы собраны в элегантную прическу, темные волны закреплены двумя гребнями, украшенными драгоценными камнями. Ее серебряная маска похожа на распростертые крылья лебедя.

Она никогда не выглядела более сногсшибательно.

Один только вид ее снова наполнил меня чистым, ярким счастьем.

За исключением того, что она танцует в объятиях другого мужчины.

Вместо радости меня переполняет горячая, кипящая ревность. В одно мгновение забываю, зачем я здесь. Забываю, что в этой комнате находится сотня полицейских. Забываю, что я в розыске.

Все, что я вижу — ублюдка, обнимающего Клэр за талию. Он прикасается к ней, держит ее, смотрит в ее глаза. Я тут же решаю, что переломаю каждый палец, который прикасался к ней, а потом сверну ему шею для пущей убедительности.

Я уже несусь через танцпол, отталкивая плечом любого, кто встает у меня на пути.

Хватаю его за плечо, отрывая их друг от друга, говоря:

— Извините, — тоном, который на самом деле означает: «Отвали сейчас же».

— Эй! — возмущенно говорит парень.

— Не говори больше ни слова, если не хочешь остаться без языка, — рычу я.

Парень бросает на меня один шокированный взгляд сквозь свою сбитую набок маску, затем видит безумный взгляд в моих глазах и вместо этого спешит к открытому бару.

— Умное решение, — ворчу я, уже заключая Клэр в свои объятия, где ей самое место.

Ее возмущенное бормотание сменяется ошеломленным молчанием, как только она узнает меня. Теперь ее рука дрожит в моей, когда она смотрит на меня снизу вверх и пищит:

— Ты что, с ума сошел?

— Я сказал, что хочу увидеться.

— А я говорила тебе подождать до завтра! Каждый коп здесь ищет тебя!

— Я не хочу ждать.

Ее глаза дико мечутся из-под маски, когда она замечает, как близко мы стоим к мэру и начальнику полиции.

— Это безумие! — шипит она. — Ты не можешь быть здесь!

Я пожимаю плечами.

— Очевидно, что могу.

— Они поймают тебя!

— Только если ты продолжишь танцевать как заложница вместо спутницы.

Я умело кружу ее в вальсе, исполняемого оркестром из восьми человек.

— Не могу поверить! — бормочет Клэр, все еще краснея под своей маской. — А откуда ты знаешь, как танцевать?

— Я много знаю.

Через мгновение Клэр тихо говорит:

— Наверное, мама научила тебя.

Я киваю, довольный, что она догадалась.

— Ты бы ей понравилась, — говорю я.

— Правда? — говорит Клэр. Затем, тихо смеясь: — Ты совсем не понравишься моей маме.

Я фыркаю.

— Ты планируешь познакомить меня с ней?

— Нет, — говорит Клэр, больше не улыбаясь. — Я бы никогда не стала навязывать тебе подобное.

Еще одна цементная баррикада против возможности того, что мы когда-нибудь будем вместе.

Мне насрать.