— А я-то чего? — спросил я. — Я ничего. К лестницам даже не подходил. Всё утро был на тренировке.

— И даже из общежития не спускался? — удивился Путилин. — По лестнице-то на первый этаж?

— Нет, — гордо ответил я. — Мы десантировались через окно. Погода располагала. Да и науку Бутурлина мы не забываем, — добавил я.

— Вот смотрю я, смотрю на вас… и понимаю, что вы действительно ни при чём, — проговорил Путилин, хитро улыбаясь. — У вас-то — ни единой царапины. Вряд ли такое возможно было при очном противостоянии.

Толстой на это только хрипло прорычал что-то неразборчивое, но Аркадий Иванович сделал вид, что не заметил.

— Ну ладно, этим десантникам мы всё залечили, с ними всё ясно, — проговорил Путилин с нескрываемой иронией и бросил взгляд на Толстого и его прихвостней. — Но вы-то… Вас вообще никуда выпускать нельзя!

— Почему ж нельзя-то? — подхватывая тон Путилина переспросил я.

— А потому нельзя, — ответил Путилин, — стоит вас хоть один раз отпустить в город, причём даже в компании с юной дамой, как вы обязательно найдёте приключения на свою задницу. Вот вроде бы… казалось бы — компания молодых людей идёт в театр. Что может случиться? Что может пойти не так? Но нет! После их посещения театра корона обзавелась собственным пастекусусом триадусом. Это вообще как нормально? — он покачал головой.

Тагай поднял руку, прося слова.

— Говори, Добромыслов, — кивнул Путилин.

— Справедливости ради, — начал Тагай, — без нас жертв было бы гораздо больше. А так — даже императорский зверинец пополнился. Почти целым мишкой, между прочим.

— Вот только из-за этого, — Путилин ткнул в него указательным пальцем, — вы ещё и не в карцере. Ну что ж вы такие активные-то, а, ребят? — добавил он. — У меня на вас всех карцеров не хватит.

Мы пожали плечами, решив не отвечать. Похоже, вопрос был риторическим.

— Ладно, — вздохнул Путилин, обводя нас взглядом. — И не думайте, что наказания не будет. Готовьтесь быть подопытными на моих занятиях. Обещаю — вам не понравится. Свободны.

Мы подождали, пока из кабинета уберётся троица во главе с Толстым, и направились к себе в комнату общежития.

— Кажется, пронесло, — сказал Костя.

— Да ладно, — хмыкнул Тагай. — Он же сказал, что теперь будем подопытными на его занятиях.

— Ну и что? — пожал плечами Костя. — Всё лучше, чем карцер.

А я почему-то не спешил с ним соглашаться. В словах Аркадия Ивановича мне чудилось что-то подозрительное.

* * *

Остаток выходных пролетел практически незаметно. По большей части мы занимались учёбой и подтягивали те предметы, которые не давались нам слету. Тагай зубрил историю оружия, а я решил сосредоточиться на тактике и стратегии ведения боя.

Всё-таки мои личные познания немного расходились с тем, что было написано в учебнике. Я решил прикинуть, насколько существенна эта разница.

Костю вызвал отец. Когда Жердев вернулся к нам уже под вечер, он принёс амулет для Тагая и рассказал, что его отец — Игорь Вениаминович — уже с нетерпением ждёт, когда мы притащим ему паутину. Он надеялся, что отправимся уже на этих выходных. Также Костя добавил, что к нему выстроилась целая очередь желающих получить этот самый порошок.

— Но потом сказал, что решать нам, — закончил он. — Мол, давить он на нас не будет. Однако за амулет всё же нужно было рассчитаться в ближайшее время.