— Я всё понимаю, — проговорил я. — Если вы откажетесь, может быть, просто подскажете кого-то стоящего, знающего человека. Возможно, мы как-то проведём всё это, особо не распространяясь. Ну есть же различные варианты, как скрыть посещение.

— Хорошо, Виктор, — кивнула Аграфена Петровна. — Я подумаю.

С тем я от неё и ушёл.

* * *

Когда Виктор фон Аден удалился, Аграфена Петровна села за стол, достала из шкафа бутыль с медицинским спиртом, налила себе пятьдесят грамм и выпила залпом, не закусывая.

«Да уж, — подумала она про себя. — Виктор — парень хороший. Заботится о своей пятёрке, как о семье. Сразу видно военное воспитание. Там, на Стене, люди держатся друг за друга. Берут своих под крыло. Понятно, что и здесь он пытается жить с тем же мерилом. Хочет проявить заботу обо всех. Потомственных военных в этом смысле сразу видно».

— Эх, надо будет посмотреть эту бабушку, — решила она, проговорив это вслух. — Тем более, сама Феодора Васильевна Муратова никогда не была замечена ни в каких преступных делах. Нет. Наоборот. Эта почитаемая графиня даже после того, как её зять угодил в скандал, продолжала ходить с гордо поднятой головой. Вот даже внука пытается вытащить. Но годы, конечно, берут своё.

«Ладно, — решила про себя Аграфена Петровна. — Негоже, чтобы меня курсанты носом в бесчестное отношение тыкали. В конце концов, я — лекарь. Нужно будет что-то придумать, чтобы и долг выполнить, и свою репутацию обезопасить».

* * *

Иосиф Дмитриевич вошёл в подвалы Тайного сыска с мыслью о том, чтобы лично поговорить со Слободаном Зоричем.

Тот вроде как оказался свидетелем. До этого Светозаров дал задание следователям работать со всеми фигурантами дела, включая обоих Зоричей.

Ведь такая подмена, скорее всего, была неожиданностью для самого Слободана. Но он мог иметь к этому какое-то отношение.

И вот, когда следователи работали с Зоричем, тот узнал человека, который принял его личину. У Иосифа Дмитриевича была копия протокола допроса.

На нём Слободан Зорич признал своего дальнего родственника. Но при этом сказал, что не знает, откуда тот взялся. Так же утверждал, что не понимал, что происходит. Более того, не понимает до сих пор.

По его показаниям к Слободану подошёл смотритель и сказал, что вырвался пастекусус. Зорич пошёл проверить и после этого ничего не помнит. Очнулся уже в вольере, кое-как выбрался и поспешил предупредить императрицу.

Смотрителя, который вызвал Зорича, тоже взяли. Но из него пока ничего полезного не выудили. Он был уверен, что магический зверь действительно вырвался на свободу и угрожает людям.

Также Иосиф Дмитриевич запросил отчёт о перемещениях Ермолова за последние две недели. Было странно, что он появился в дендрарии именно в момент покушения. Ведь должен был сидеть у себя в Коктау.

Приглашений на открытие дендрария ему никто не отправлял. Это тоже нужно было всё сопоставить.

Выяснилось, что Ермолов за последние две недели вообще всего один день провёл в Коктау, всё остальное время прыгая порталами по империи. Некоторое время даже находился в Твери, вместе с неким адъютантом.

Подозрения оперативников по поводу этого адъютанта оправдались. Это был тот самый задержанный, Зарянич, оказавшийся родственником Зорича.

Светозаров хотел подробнее выяснить о кузене Зорича и лично получить ответы, поэтому спускался вниз, в камеру иностранца.