И тут я понял, что действовать надо невероятно быстро. Я повернулся к матери и заглянул ей в глаза:

— Мама, где находится принц?

— В каком смысле? — не поняла она.

— Где наследник престола? — повторил я.

— А, ну так в детской, — ответила мать. — Там у него три няньки рядом и несколько гвардейцев перед дверью. Все оцеплено. Ну, просто мы разговаривали со Светозаровым, не могу же я вечно и неотлучно находиться с ребёнком. Я и так уже рядом с ним постоянно! Ну невозможно же двадцать четыре на семь быть подле…

Но я уже не слушал её причитания и выскочил в коридор. А затем снова посмотрел на неё:

— Так сейчас куда мне?

— Ну, хозяйские покои в левом крыле, — ответила она. — Там детская.

И тут я просто сорвался с места, ничего не объясняя, и помчался в левое крыло. Благо, что я уже был на третьем этаже.

И подбегая к детской, я понял, что всё печально. Стражники, которые должны были неусыпно охранять младенца, спали, как будто прикорнули от усталости. Я рванул дальше и увидел, что все кормилицы тоже спят, как одна.

В самой же детской прямо над маленькой кроваткой стояла Радмила. А в её руках была зажата небольшая подушка. Из глаз чуть ли не потоком катились слезы. Она стояла не то в состоянии полной прострации, не то тихой истерики, не то какого-то чуть ли не кататонического ступора. А пальцы, которыми она сжимала эту самую подушку, побелели на костяшках.