Там были кролики, ежи, белки и еще пара‑тройка мелких тварей, которых не смог опознать даже выросший в лесах Конн. Но были среди них и медведи.

Эрминия задумчиво оглядела зверье. Через некоторое время время она встала и пошла к животным.

– Когда я превращу их, это будет лишь видимость армии, – сказала она, когда остальные подтянулись к ней. – Кролики останутся кроликами, и если их напугать, они не будут сражаться, а дадут стрекача.

Это, по мысли Конна, вполне соответствовало действительности, а как – медведи? Они с Флорией стояли рядом. Девушка тихо произнесла:

– Думаю, один вид большой армии остановит отряд из Скатфелла и боя не будет. Я бы не отважилась управлять медведем даже в человеческом обличье!

То же самое подумал и Кони.

– Ни в человеческом, ни в каком другом! – сказал он. В этот момент Эрминия подошла к первому животному. Она побрызгала на него водой и тихо произнесла:

– Оставь облик свой, прими – человеческий.

У Конна на глазах протестующе заверещавший зверь исчез, а вместо него на том же месте оказался небольшого роста человечек, одетый в коричневое с серым платье. У него были заячьи зубы, и, как предупреждала Эрминия, явно чувствовалось, что нутро у него кроличье, хотя внешне он походил на человека. Сейчас Конн понял, что мать имела в виду, когда обещала поднять против скатфеллских солдат медведей и зайцев.

Наконец Эрминия закончила работу, и теперь действительно казалось, что перед ними стоит целая армия, но Конн‑то понимал, что на самом деле войско – лишь скопище диких зверей. Аластер тоже это понимал, поэтому сказал:

– Но они ведь все равно не смогут за меня сражаться, пусть и в человеческом облике…

– Единственная наша надежда – что сражаться им не придется, – ответила Эрминия. – Но я дам тебе телохранителя, который действительно будет защищать тебя не на жизнь, а на смерть.

С этими словами она подозвала Ювел. Старая собака подошла, и, как это было уже однажды в Тендаре, Эрминия пристально посмотрела ей в глаза. Потом Эрминия побрызгала водой ей в морду и произнесла:

– Оставь облик свой и стань тем, кем желаешь быть.

– Ого! – воскликнула Джермилла. – Она превратилась в женщину!

– Теперь она, как и вы, – женщина‑воин, – сказала Эрминия. Повернувшись к Аластеру, она предупредила: – Ювел будет сражаться за тебя до последней капли крови, такова ее природа.

Аластер посмотрел на рыжеволосую женщину, стоявшую там, где только что была собака. На ней было грубое кожаное платье, а на поясе висел меч.

– Неужели… неужели это Ювел?

– Это тот облик, который она приняла, чтобы защищать тебя, – ответила ему мать. – Это истинное обличье обитающей в ней души, или, по крайней мере, примерно так она себя воображает.

Тут Аластер вспомнил, что Ювел охраняла его всю жизнь, действительно, уже в самых ранних детских воспоминаниях собака была с ним.

– Но если она не может драться…

– Я не говорила, что она не может драться, – поправила его Эрминия. – В ее природе заложено – защищать тебя, я сказала, что, возможно зверям не придется сражаться. Они будут только создавать видимость армии, и это то, что нам нужно, но реально защитить нас они не могут.

Ювел легла на землю у ног Аластера. Аластер даже испугался, что та в любой момент может начать лизать ему руки, и совершенно не представлял, что ему делать в этом случае. Ювел по‑прежнему оставалась собакой, хотя сейчас выглядела по‑другому.