К тому же Эрминия проработала много лет в Башне Тендары, где люди едва обращали больше внимания на ее способности к обращению с лараном, чем на умение вышивать. Здесь же, в горах, где лерони встречались редко, подобные действия могли заметно повлиять на отношение к ней, в результате чего она могла стать навсегда чужой для своих соседей. Этого никогда не забудут.

Эрминия посмотрела на Конна.

– Ты должен мне помочь, – сказала она, – и все остальные тоже. Предстоит очень сложная работа, а нас, обладающих лараном, здесь можно по пальцам пересчитать: я, вы двое, Флория, лорд Сторн… может, ты знаешь еще кого‑нибудь поблизости из обладающих лараном?

Конн лишь покачал головой, а Гейвин и вовсе стал отнекиваться:

– Но, леди, у меня ведь так его мало… и я никогда не обучался… поэтому вовсе не гожусь для ваших дел!

– Нам необходимо даже то малое, что ты имеешь, – строго произнесла Эрминия. – А сейчас, пожалуйста, разыщи и как можно быстрее приведи сюда Сторна, Флорию, Ленизу и ее гувернантку.

Гейвин мигом вылетел из комнаты, а она обратилась к Конну:

– Нам нужен Маркос, а ты ему ближе всех. Позови его.

Конн хотел было встать со стула, но она нетерпеливым жестом усадила его обратно.

– Нет, у нас нет времени, чтобы ты отправлялся искать его на лошади. Мысленно сосредоточься на нем и позови! Думай о нем, заставь его почувствовать, что тут творится нечто страшное и что он немедленно нужен здесь. Если по пути он захватит с собой людей, тем лучше – все они нам понадобятся.

Конн сосредоточился, сведя от натуги брови.

«Маркос, приди ко мне! Ты мне нужен!»

Каково же было его удивление, когда Маркос действительно пришел на его зов, но еще больше удивился, когда узнал, что его приемный отец сделал это без всяких задних мыслей, а воспринял как само собой разумеющееся. Вернулся Гейвин с Ленизой и Джермиллой. Аластер тоже был с ними.

– Аластер! Я рад, что ты уже на ногах! – воскликнул Конн.

Но его слова заглушил сердитый голос Джермиллы:

– Ему не следовало вставать, вы же знаете: он до сих пор слаб, как котенок.

Эрминия быстро объяснила свой замысел: превратить всех диких зверей, каких удастся ей обнаружить в окрестностях, в видимость армии.

– Никто и не заподозрит, если этого здесь прежде не делали, – сказала она.

– Про такой ларан я и слыхом не слыхивал, – произнес Гейвин.

– В прежние времена его знали лучше, чем сейчас, – ответила Эрминия. – Изменение внешности породило массу легенд, но раньше я никогда этого не делала. Правда, в моей семье некоторые, говорят, могли превращаться в волка, ястреба… и еще не знаю в кого. Для людей это довольно опасно. Оставаясь слишком долго в чужом обличье, они могут приобрести черты соответствующего зверя. Разумеется, это наполовину – иллюзия, звери не будут настоящими людьми, хотя внешне уподобятся им. Они не смогут держать оружие, хотя сама природа вооружила их. Все равно они принесут хоть какую‑то пользу, поскольку ничего другого у нас нет.

– Я не разбираюсь в этом, – признался Конн, – но скажу спасибо любому, кто готов нам помочь. С меня более чем достаточно и одной вражды. Как ты собираешься к ним подобраться?

– Я позову их сюда. И по‑моему, ты тоже можешь это сделать. Хочешь попробовать?

У Конна было слишком мало практики в подобных вещах, поэтому он не стал даже пытаться, а предоставил это более опытным лерони.

– Приведите их сейчас ко мне, и я сделаю все, что надо, – сказала Эрминия. Сторн, кажется, ее понял. Он взялся за свой звездный камень, и чуть позже, глянув в окно, Конн увидел, как пространство возле замка быстро заполняется дикими зверями.