– Только обращайся с ней хорошо, юноша. Даже когда первое увлечение пройдет, всегда помни, что она – твоя жена, а если будет на то воля богов, то и мать твоих детей.

– Я обещаю вам, мой лорд… дядя, – пылко ответил Аластер. Было совершенно очевидно, что Аластер и подумать не мог об ином обращении с Ленизой, и последнее напутствие Сторна вызвало у Эрминии негодование, но тот факт, что он хотя бы высказал его вслух, заставлял предположить, что отношение лорда Сторна ко всему происходящему сдвинулось в лучшую сторону.

– Итак, решено, – произнес Сторн. – Полагаю, вам следовало бы известить об этом вашего короля. Можете передать мои заверения в гостеприимстве, которое будет ему оказано, но в моих казармах найдется место для размещения не более тридцати солдат эскорта. Я не могу приказать своим крестьянам расквартировать у себя вооруженных людей, учитывая все, что им довелось пережить за последнее время. Не забудьте сказать ему об этом, молодой человек, – обратился он непосредственно к Гейвину.

Гейвин кивнул, поглубже уселся в кресле и закрыл глаза.

– Ему не нужен матрикс? – удивленно пробормотал Сторн.

– Чтобы говорить с Айданом Хастуром – нет, – шепнула Эрминия.

Даже Аластер поймал себя на том, что ему любопытно, каким лараном обладают Хастуры. Но окружающие воспринимали все как само собой разумеющееся, несколько минут они сидели молча в ожидании, когда Гейвин откроет глаза. Произошло это минут через десять, и тот сразу потянулся к бокалу с вином. Флория пододвинула ему тарелку с бисквитами, и он съел один, прежде чем сообщил:

– Через десять дней он будет здесь. Королеве Антонелле стало, против ожиданий, гораздо лучше, поэтому он чувствует, что может оставить ее. А поскольку Айдан на время болезни ее величества не появляется на людях, то никто не заподозрит, что он покинет Тендару. Он выедет из города тайно с охраной в двадцать человек – чтобы не испытывать ваше гостеприимство, лорд Сторн.

– Очень хорошо, – произнес Сторн. – Лениза, проследи, чтобы все было подготовлено к приезду его величества.

– Разрешите, я вам помогу, – сказала Флория, смущенно глядя на Ленизу и неуверенно улыбаясь.

Лениза какое‑то мгновение колебалась, а потом улыбнулась ей в ответ.

– Очень любезно с вашей стороны, – произнесла она. – Я не знаю, какой прием оказать Хастуру, чтобы не нарушить этикет… сестра.

Флория понимала, что та разрывалась в чувствах: с одной стороны, от робости, а с другой – от страха, что тендарская лерони может презирать ее, считая деревенской девчонкой.

– О, об этом не беспокойся, дорогая моя, – сказала она, обняв Ленизу. – Король Айдан – милейший из людей, через полчаса он уже будет казаться тебе добрым дядюшкой, которого ты знала всю жизнь. Я права, Гейвин?

19

Конн поймал себя на том, что неоднозначно относится к завершению вражды и предстоящему визиту короля Айдана. Возможно, он был подозрительным по природе, но ему казалось, что все идет как‑то уж очень просто и гладко, чтобы быть правдой. Когда ему сказали, что он может жениться на Флории, это было как прекрасный сон. И теперь он с тревогой ждал пробуждения. Несколькими днями позже, объезжая на лошади холмы, чтобы посмотреть, как поживают его, а точнее – Аластера, подданные, Конн вдруг подумал, как много произошло в его жизни с того самого дня, когда он отбыл в Тендару, и все произошедшее действительно было как во сне – прекрасно и невероятно.

Вернувшись, он поделился своими тревогами с Гейвином. Тот расхохотался:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если бы это была баллада, то сейчас по ходу сюжета должно возникнуть очередное препятствие, лучше всего – великое сражение, и тогда финал ее будет вполне сносным.