– Тогда, Гейвин, ты будешь сопровождать мою мать и Флорию, раз уж им так необходимо туда ехать. Это будет лучшая услуга, которую ты можешь мне оказать, – с мольбой в голосе обратился к нему Конн.

– Я чувствую, что должна ехать с тобой, Конн. Это касается всех нас: тебя, меня и Аластера, – тихо заметила Флория.

– Ты права, – согласился он, – но будет лучше, если ты останешься с моей матерью. Она очень в тебе нуждается.

Эрминия проводила Конна до его комнаты, где он взял седельную сумку, после чего, прихватив на кухне хлеба и сушеного мяса, пошел седлать лошадь. Когда он отъезжал, мать стояла в воротах, провожая его взглядом.

Медяшка рванулась за ним, потащив за собой державшую ее на поводке Эрминию. Та сначала попыталась удержать собаку, но затем спустила ее с поводка, прошептав:

– Позаботься о нем, девочка.

Она стояла, глядя, как ее второй сын уезжает вдаль, в горы, уже поглотившие первого. Затем пошла в дом послать в Башню записку с просьбой о предоставлении отпуска, а также уладить хозяйственные вопросы с прислугой, чтобы с первым лучом солнца тронуться в путь. Настало время вернуться к мужниному наследству, брошенному двадцать лет назад.

Спала она плохо, а проснувшись утром, обнаружила, что Флория пакует дорожные сумы.

– Я не хотела вас будить, – сказала девушка, – но мы должны тронуться в путь как можно скорее.

– Подожди, дорогая моя, – запротестовала Эрминия, – это непорядок, если мы обе одновременно будем отсутствовать в Башне.

– Ерунда, – ответила Флория. – Сейчас там нечего делать. К тому же у них есть Наблюдающий, который может занять мое место в кругу, если круг вообще соберется, а кроме того, в запасе имеются два ученика. Было бы трусостью оставаться здесь, прикрываясь в качестве оправдания моей работой в Башне, когда я должна быть в другом месте. – Она запнулась. – Но если вам просто не нравится моя компания…

– Нет, вовсе нет, – заверила ее Эрминия. – Я вообще не люблю путешествовать в одиночестве и буду очень рада твоей компании. Но…

– Аластер уехал, а он – мой жених. И Конн уехал… – Она замолчала, не в силах подобрать слова, но Эрминия поняла, что хотела сказать девушка.

– Даже собаки и те – убежали, – произнесла она, превращая все сказанное в шутку. – Так что же нам одним здесь оставаться? Правда, я не знаю, ты ездила когда‑нибудь так далеко?

– Нет, – честно призналась Флория, – но я хорошая наездница и постараюсь вас не задерживать.

– Значит – уезжаем… – В этот момент Гейвин Деллерей вошел в комнату, и, глянув на него, Эрминия покатилась со смеху.

– Рада, что ты согласился сопровождать нас, дорогой мой мальчик, но только не в таком наряде! Сходи в комнату Конна и возьми там себе какую‑нибудь одежду, подходящую для верховой езды…

– Как вам угодно, – согласился Гейвин, – хотя, признаться, я надеялся донести последние веянья моды до гор, где до сих пор никто понятия не имеет, что такое нормальный покрой плаща.

Он вышел и вскоре вернулся одетый в кожаную тунику, брюки и сапоги Конна, доходившие ему почти до колен.

– Остается только надеяться, что никто из моих знакомых не увидит меня в этом наряде, – проворчал он. – Я этого не переживу.

– Путешествие будет долгим и трудным, особенно если вы не уроженцы гор, – предупредила Эрминия.