Почти прикончили вторую бутылку мерло, и, когда выходили из ресторана, она себя чувствовала согревшейся и довольной. Доехав до дому, услышала собственный голос, приглашающий Уилла зайти.

Дрогнула в тревожном спазме – зачем я это делаю? – но велела себе успокоиться. Все будет хорошо. Побыть вместе с ним дома... сегодня... все будет в полном порядке. Ей этого хочется... ей это нужно.

– Кофе хотите? – спросила она, повесив его пальто.

– Нет. Кофе, выпитый у «Зова», наверно, полночи пролержит меня на ногах. Впрочем, кое‑чего хочу.

Алисия повернулась к нему, он легонько ее обхватил, притянул.

Она, подавив опасения, ближе придвинулась, понимая, как он осторожен, зная, что он отступится при малейшем сопротивлении. Хорошо. Хорошо очутиться в надежных объятиях, под защитой, расслабиться и – будь что будет – хоть раз, всего раз отказаться от вечного одиночества, не замыкаться в себе, не одной все решать и все делать. Хоть один раз побыть с кем‑то вместе. Всего один раз.

Он потянулся к ней, и она еще больше встревожилась, но не стала противиться.

Хорошо... все будет хорошо...

Ощутила на своих губах его губы, мягкие, теплые, внутри от вина разливалось тепло, да, все будет в полном порядке...

Руки крепче ее обняли, она вдруг задохнулась. Попала в ловушку, надо вырваться на свободу, набрать воздуху в грудь.

Резко запрокинула голову, прервав не совсем состоявшийся поцелуй, взмахнула руками, толкнула.

– Пустите!

Уилл ошеломленно ее отпустил, отодвинулся.

– Алисия, в чем...

– Уйдите!

Он поднял руки, еще на шаг отступил.

– Ухожу. Видите?

Ее душила паника – дикая, бесформенная, давящая, безрассудная. Бежать из своего дома некуда, значит, он должен уйти. В душе что‑то кричало, нет, пусть останется, но ею руководило нечто более сильное, неумолимое, непобедимое.

– Простите, Уилл, – пробормотала она, стараясь говорить спокойно. Слова, тем не менее, как‑то дребезжали в горле. – Я просто не могу... Сейчас не могу. Ничего?

Он ужасно смутился:

– Конечно... Наверно... это я виноват...

– Нет... да... – Что я несу? – Не могу сейчас объяснить. – Ни сейчас, никогда. – Не возражаете, если мы просто расстанемся? Извините.

Алисия чуть не плакала от огорчения.

– Все в порядке. – Он хотел взять ее за руку, но удержался.

Уже из прихожей спросил:

– Можно вам позвонить? Узнать, все ли в порядке.

Она кивнула.

– Простите. Мне действительно очень жаль.

И захлопнула дверь. Паника улеглась. Привалилась к двери, всхлипнула.

Пошла в полный разнос.

Почти вышла из себя утром у Хаффнера в конференц‑зале, теперь то же самое повторяется с Уиллом.

Никогда не умела общаться с мужчинами, но это уж слишком.

Что со мной происходит?

Дом... наверняка дело в доме. Все полетело вверх дном с той минуты, как в ее жизнь снова насильно вторглось чудовище со своим домом. Хотела его сжечь, но завтра вечером снова придется туда войти...

Вот в чем проблема: снова войти...

Проблема только в доме. Надо победить этот дом, победив в результате его самого. Освободиться от того и другого.

Получится ли? Неужели удастся когда‑нибудь освободиться?

Вторник

1

– Все будет хорошо, – заверил Джек на Тридцать третьей, держа курс на восток во взятом напрокат белом «шевроле» и косясь на Алисию, которая молча сидела на пассажирском сиденье, точно штык проглотила. – Не бойтесь. Никто нас не поймает.