– По‑моему, он обожает кунжутные зерна, – заметил Джек. – А эти самые бублики густо посыпаны. Так что случилось с Бенни?

– Нынче рано утром найден мертвым под эстакадой Манхэттенского моста.

– Разбился?

– Нет, сгорел. Говорят, до костей. На собственном горючем.

Проглоченный кусок бублика, густо посыпанного семечками кунжута, застрял в перехваченном пищеводе у Джека.

– И как же это он умудрился?

– Ну, я как‑то сомневаюсь, чтоб сам умудрился. Кто‑то рядом с ним начертил на земле головешкой: «Поджигатель».

– Господи Исусе.

– А еще говорят, будто он горел заживо.

Джек содрогнулся. Бенни, конечно, прохвост, но сгореть заживо...

– Эй, Парабеллум, – воскликнул Эйб, – такова твоя благодарность?

Выяснилось, что попугай обронил подарочек ему на плечо. Судя по соседним пятнам, не впервой.

– Как вошло, так и вышло, – констатировал Джек. – Посмотрим с другой стороны. До сих пор ты только спереди пачкал рубашку, теперь и на плечах.

– Знаю, знаю, – проворчал Эйб, вытирая круглое плечо бумажным полотенцем. – Только дружок, по‑моему, заболел. Колит, наверно. Слушай, ты купил акции, о которых я тебе рассказывал?

– Ты же знаешь, я не могу покупать акции.

– Не то чтоб не можешь – не хочешь. Упускаешь кучу легких денег. Какой у меня брокер! Приобрел для меня кое‑что. Я вышел из игры, не успев узнать, что вошел. Тыща акций – поднялись на два бакса, мы продали. Деньги из ничего. Надо только... – Он замолчал, пристально глядя на Джека. – Что означает кислая мина? Будто снова хочешь сказать: «Эйб, кончай эту белиберду».

– Кто, я? – переспросил Джек, мечтая, чтобы он действительно кончил.

– Да, ты. А я скорчу такую физиономию, словно снова хочу сказать: «Джек, когда ты ума наберешься?»

– Господи боже мой, если не ты, так Джиа.

– Я ж тебе не советую бросать дело. Ты для меня слишком хороший клиент. Я тебе советую не держать деньги в каких‑то басурманских золотых монетах, а заставить на себя работать.

– Чтобы открыть брокерский счет, Эйб, нужен номер социального страхования.

– Ну и что? У тебя столько подставных фамилий, и мне точно известно, что некоторые с номерами.

– С номерами покойников.

– Хорошо. Обменяй несколько дукатов, крюгеровских рэндов[13], открой счет на номер какого‑нибудь покойника у моего брокера. Пусть за тебя играет. Получишь двадцать процентов годовых.

– Нет, спасибо.

– Джек! Разве можно отвечать «нет, спасибо» на предложение удвоить деньги меньше чем за четыре года?

– Да, но...

– Никаких но. Я ж решился. Чего сидеть смотреть, как они утекают, когда надо только сказать: давай. А как только сказал: давай...

Джек не мог этого сделать. Переступив черту, даже под чужим именем, он сразу шагнет в их мир. Окажется среди них. И они его узнают.

– Тебе и «давай» говорить не придется. Говорить будет кто‑то другой с социальным номером покойника.

– Это одно и то же, Эйб.

Тот секунду таращил на него глаза, потом вздохнул:

– Я тебя не понимаю.

– Нет, понимаешь, – улыбнулся он. – Смотри‑ка, Парабеллум только что выпустил другой заряд.

– Ой!

Глядя, как Эйб вытирает какашку, Джек поинтересовался:

– Не слышно, кто расправился с Бенни?

– Ни словом никто не обмолвился.