– Не припомните ли чего‑то существенного насчет этого самого дома, ради которого ваш сводный брат готов пойти на убийство? Какую такую оставленную отцом ценность он там жаждет найти?

– Не знаю. Я и Томаса не знаю. Ничего про него не могу объяснить. Не хочу даже пробовать.

– Ну ладно, – сдался Джек. – Может быть, корень проблемы в отце. Кто такой Рональд Клейтон? Чем он занимался?

Алисия закрыла глаза, сглотнула. Он просит ее рассказать о чудовище, кем он был, чем занимался...

Если бы ты только знал...

Джек начал волноваться, не случилось ли чего с Алисией. Сидит напротив него за столом, молчаливая, бледная, но глаза ее вдруг распахнулись, и она начала говорить ровным тоном, глядя куда‑то за его плечо, словно читала текст с установленного сзади телесуфлера с бегущей строкой.

– Его называли блистательным специалистом в своей области – физике. В разное время работал на факультетах в Принстоне, в Колумбийском, Нью‑Йоркском университетах, занимался фундаментальными исследованиями. Сотрудничал с лабораториями «Белл», «Ай‑би‑эм». Гнался за деньгами. Может быть, ум у него был блестящий, но абсолютно безжалостный. Когда ему чего‑то хотелось, он этого добивался, посылая всех прочих к чертям. И сын его точно такой же.

Джек сообразил, что ни разу не слышал, чтобы Алисия назвала отцом Рональда Клейтона. «Он», «субъект», «тип», только не «мой отец».

Он причинил ей зло? Или брат? Или оба?

– Видно, у вас с ним были не слишком хорошие отношения.

Тон ее стал еще холодней и ровнее.

– Рональд Клейтон был полным подонком, мразью без стыда и совести. Плевать, что он отдал мне дом. Я его не возьму. Плевать на все ценности, какие он в своем доме оставил. Не прикоснусь ни к чему, к чему он прикасался. Буду счастлива, когда с земли исчезнут все его следы. Поэтому хотела, чтобы вы сожгли дом. Поэтому я... я...

И больше не могла найти слов.

Джек тоже сидел молча. Алисия относится к отцу не просто со злобой и гневом. Она его ненавидит. Причем не только за личные недостатки.

Господи помилуй, что творилось в том доме? Физическое насилие? Сексуальное?

Джек пристально наблюдал за ней, надеясь, что она не расплачется. Никогда не знаешь, что делать с плачущей женщиной. С мужчиной, если на то пошло, тоже. Джиа можно обнять, крепко стиснуть. Но Алисию? Гм. Предупредительный флаг выброшен на самую верхушку мачты.

Впрочем, она не заплакала. Даже и не подумала. Закрыла глаза, глубоко вздохнула, взглянула на него:

– Извините.

– Ничего, – сказал он, пряча облегчение. – Каков ваш следующий шаг? Только, пожалуйста, пообещайте не произносить больше слово «поджог».

Ее губы дрогнули в мимолетном намеке на улыбку.

– Хорошо. Никакого поджога, – вздохнула она. – Может, действительно уступить. Я имею в виду, если просто продать дом Томасу с его тайными покровителями, это наверняка дьявольски облегчит мне жизнь. Став мультимиллионершей, можно решить целую кучу проблем.

Джек с удивлением ощутил неожиданный укол разочарования. Кто убил частного сыщика, адвоката, Фитиля Бенни? И зачем? Что такого в доме ценного, чтобы ради него убивать? Если Алисия уступит, все эти вопросы останутся без ответа.

– Но с другой стороны, – продолжала она после паузы, вновь устремив на него стальной взгляд, – может быть, и не стоит. Не хочу, чтобы меня запугивали. Особенно Томас.

Есть! Джек удержался от импульсивного побуждения стукнуть кулаком. Вместо этого поднялся на ноги.

– Вам решать, – сказал он. – В любом случае я для вас мало что смогу сделать.