– Для чего? – спросила она. – Не поймите неправильно. Я с радостью приму от вас любую предложенную помощь. Хотя мне казалось, что вы оказываете услуги только за деньги. Зачем со мной связываться?

– Из любопытства, – пожал Джек плечами.

– Учитывая случившееся с другими связавшимися, любопытство может оказаться опасным.

– Знаю, – кивнул он. – Находиться рядом с вами, леди, рискованно.

Она помрачнела; он вдруг пожалел о своем замечании. Ей и так плохо. Только правда: связавшись с Алисией, придется почаще посматривать за спину. Надо выяснить, кто творит зло, свалить с ног, скормить несколько доз их же собственного лекарства. Пускай сами за спину поглядывают.

– Будьте на месте, – велел Джек, открывая дверь. – Если чего‑нибудь выясню, сообщу.

И пошел своей дорогой, размышляя насчет любопытства. Один из его худших пороков. Редко не доводил до беды.

3

Почти всю вторую половину дня Джек осматривал недвижимость. Наконец отыскал то, что нужно: трехэтажный викторианский дом рядовой застройки на Западной Тридцать первой улице между Седьмой и Восьмой авеню.

Дом имел свою печальную историю, которую Долорес, пухленькая агентша из «Хадекриэлти», полностью ему поведала. Последний хозяин, психиатр, снес себе голову возле Таймс‑сквер, завещав дом одному из своих пациентов. С пациентом в доме произошел несчастный случай, после чего он там не захотел оставаться. Поэтому агентство сдает его в аренду, полностью меблированный.

– Превосходно, – заключил Джек. – Только я должен, действительно должен немедленно въехать. Завтра начинаются репетиции, просто уже никак не смогу отвлекаться.

Долорес выразила уверенность, что проблем не возникнет. Ее как бы слегка позабавил тот факт, что в клиенты попался актер, получивший роль Жавера в «Отверженных». Обещал ей билет на премьеру.

– Когда я выйду на сцену, вы будете сидеть в зале.

Джек подписал годичный договор об аренде на имя Джека Ферриса, заплатил за первый и за последний месяц плюс страховой депозит, выписав чек на банк Санта‑Моники. Пока завернут обратно, дело будет сделано.

На выходе из офиса «Хадек» умудрился свистнуть несколько листков бумаги для официальных писем и чистый бланк расписки на получение задатка.

Прихватив портативную камеру «Кодак», поспешил пару раз щелкнуть дом, пока не стемнело. Потом звякнул Хорхе, встретился с ним в столовой «Малибу» на Двадцать третьей – вполне приличный кофе и сказочный ассортимент собственной выпечки.

Вручил ему фотоаппарат, чертеж с планировкой, образец объявления.

– Постарайся отпечатать на фирменных бланках «Хадек риэлти». Потом доставляй, как условились.

Хорхе недоверчиво глянул на камеру, на грубый набросок объявления, на Джека.

– После этого я получу свои деньги?

Джек пожал плечами:

– Это приманка. Если Рамирес клюнет, мы его поймаем. Если нет, попробуем еще чего‑нибудь.

– Ладно. Как скажешь.

И ушел, качая головой.

Джек его не винил. Дело долгое, даже если Рамирес проглотит наживку.

Он шагнул под ярко‑оранжевый навес над входом в «Малибу», какое‑то время присматриваясь к толпе. Из контор, мастерских по пошиву одежды валили в темноте целые орды, устремлялись к входам в подземку, к станции Пени. Ночь в это время года рано спускается. Едва минуло пять, а на чернильном небесном покрове уже проклюнулись звезды.

Джек направился к Центру. Бегая по округе с агентом по недвижимости, когда следовало полностью сосредоточиться на проблеме Хорхе, постоянно ловил себя вместо этого на мыслях об Алисии и о доме.