Мое предположение его страшно оживило.

― Шестьдесят три года! Еще мой отец тут родился.

― Значит, вы сможете ответить на мой вопрос. Если бы вы были Джулианом и захотели провести с Флоридой ночь в отеле, какой бы вы выбрали?

― Я думаю, любой в нижней части города.

― Назовите, пожалуйста, наиболее вероятные. ― Я вытащил записную книжку.

Он посмотрел на нее уныло, обеспокоенный тем, что его слова могут быть занесены на бумагу.

― А неприятности серьезные?

― Не для Флориды. Она разыскивается как свидетельница.

― Свидетельница? И это все? Чего свидетельница?

― «Бьюик», в котором она уехала, попал сегодня утром в катастрофу. Я пытаюсь установить личность водителя.

Мексиканец облегченно вздохнул.

― Буду рад помочь.

Я расстался с ним, имея адреса нескольких отелей: «Ранчерии», «Беллы», «Оклахомы», «Калифорнии», «Великого Запада», «Тихого Океана» и «Ривьеры». Мне повезло с третьей попытки, в «Великом Западе».

Глава 24

Это был старый привокзальный отель на Мейн‑стрит между железнодорожными путями и автострадой. Его кирпичный фасад мрачно смотрел на мир окнами‑щелочками. Пол вестибюля был заставлен искореженными медными плевательницами, а стены увешаны пожелтевшими фотографиями времен тихоокеанской кампании. За карточным столиком у окна четыре мужчины играли в бридж‑контракт. У них были флегматичные лица и уверенные руки ветеранов‑железнодорожников, стареющих по расписанию.

Администратором был сухонький старичок в защитном зеленом козырьке и черном альпаковом пиджаке. Да, мистер и миссис Десмонд зарегистрировались. Номер 310 на третьем этаже. Телефона нет, просто поднимайтесь. У коридорного по воскресеньям выходной, добавил он скулящим голосом.

Я направился к лифту.

― Постойте, молодой человек, раз уж вы все равно поднимаетесь. Сегодня утром мистеру Десмонду пришла телеграмма. Я не хотел его беспокоить. ― Защитный козырек окрашивал его лицо в мертвенный зеленый цвет.

Я взял запечатанный желтый конверт.

― Я передам мистеру Десмонду.

― Лифт не работает, ― проскулил он. ― Придется воспользоваться лестницей.

На втором этаже было жарче, чем на первом. На третьем вообще невозможно было дышать. В конце глухого коридора, освещенного двадцатисвечовыми лампочками, я нашел дверь, которую искал. С ручки свисала картонка с надписью «Не беспокоить».

Я постучал. Заскрипели кроватные пружины. Послышался сонный женский голос:

― Кто это? Джулиан?

Я позвал:

― Флори?

Неверные шаги приблизились к двери. Она стала возиться с замком.

― Минутку. У меня в глазах туман.

Я засунул телеграмму в нагрудный карман пиджака. Дверь открылась внутрь, и я вошел. Флори смотрела на меня в оцепенении пять или шесть долгих секунд. Ее черные мелко вьющиеся волосы были спутаны. Темные глаза тонули под набрякшими веками. Бедра и груди казались странно неуместными на ее закостеневшем от испуга теле. Ярко накрашенные губы на оливковом лице напоминали помятую красную розу, воткнутую в пластилин.

Вдруг она рванулась к кровати и натянула на себя простыню. Челюсть у нее отпала, открыв бледные нижние десны. Ей стоило больших усилий произнести:

― Чего вам надо?

― Не вас, Флори. Не бойтесь.

Воздух в комнате был спертый, пропитанный запахом дешевого алкоголя и духов. У кровати стояла наполовину опорожненная бутылка муската. Тряпки Флори валялись на полу, на кресле, на туалетном столике. Я догадался, что она срывала их в пьяной ярости, перед тем как окончательно отключилась.

― Кто вы? Вас прислал Джулиан?

― Ассоциация отелей наняла меня, чтобы выявлять фальшивые регистрации.