Она затараторила, касаясь подбородком туго натянутого края простыни:

― Я не регистрировалась. Это все он. А потом, мы ничего не делали. Он привез меня сюда вчера вечером и напоил вином. А потом ушел, и я его больше не видела. Я ждала его полночи. А он не вернулся. Почему я должна отвечать?

― Давайте заключим соглашение. Никаких взысканий, если вы мне посодействуете.

На ее лицо легла тень подозрения.

― Что значит, посодействую?

Ее тело беспокойно заерзало под простыней.

― Просто ответите на мои вопросы. Мне нужен Десмонд. Похоже, он от вас сбежал.

― А который час?

― Половина второго.

― Половина второго дня?

― Ага.

― Точно сбежал! Он обещал меня прокатить. ― Она села на кровати, придерживая простыню на пышной груди.

― Где вы его встретили?

― Я его не встречала. На прошлой неделе он пришел в приемную доктора. Да, в прошлую среду вечером. Я как раз кончала уборку. Доктор уже ушел, то ли в библиотеку, то ли еще куда, и я там была одна.

― А где находилась миссис Беннинг?

― Наверно, наверху. Да, она была наверху со своей подружкой‑негритянкой.

― Люси Чэмпион?

― Точно. Странные у людей бывают друзья. Эта Люси заглянула к ней поболтать, и они поднялись наверх. Десмонд сказал, что ему нужна именно я. Стал заливать, будто набирает санитарок на Гавайи за четыреста долларов в месяц! А я, идиотка, уши развесила! Все ему выложила про тех, на кого работаю, и он тут же пригласил меня в ресторан и давай меня охмурять и расспрашивать про миссис Беннинг и про эту Люси. А я ему сказала, что с Люси в одной люльке не лежала, чтоб все про нее знать, и с миссис Беннинг тоже. А он выспрашивает и выспрашивает: и когда она вернулась к мужу, и крашеные ли у нее волосы, и действительно ли они женаты, и всякую такую ерунду.

― И что вы ему рассказали?

― Я рассказала, как она вернулась две недели назад в воскресенье. Прихожу в понедельник на работу, а она уже там. Доктор говорит: «Познакомься с моей женой. Она была в санатории». А я думаю, вот уж не похожа на больную... ― Флори прикусила язык. ― Больше я ничего не сказала. Я догадалась, что дело попахивает шантажом, меня на удочку не поймаешь.

― Это сразу видно. А можно было еще что‑то сказать?

― Нет, больше нечего. Я ничего не знаю про миссис Беннинг. Она для меня женщина‑тайна.

Я изменил тактику.

― Почему она вас вчера вечером выгнала?

― Она меня не выгоняла.

― Почему вы тогда уволились?

― Не захотела больше на нее работать.

― Но вчера вы на нее работали.

― Ну да, до того как она меня выгнала... то есть до того как я уволилась.

― В субботу вы целый день были на работе?

― До шести часов. Я ухожу в шесть, если нет ничего непредвиденного. То есть, уходила.

― Миссис Беннинг никуда не отлучалась?

― Ближе к вечеру выходила ненадолго, сказала, что купит еды на воскресенье.

― Когда она ушла из дома?

― Около пяти, незадолго до пяти.

― Когда она вернулась?

― Уже после моего ухода.

― А доктор?

― Насколько я знаю, он был дома.

― Он не выходил с женой?

― Нет, он сказал, что хочет вздремнуть.

― Когда вы опять встретились с миссис Беннинг?

― Никогда.

― Вы встретились с ней в кафе «У Тома» около восьми.

― А, да. Да. Я совсем забыла. ― Она смешалась.

― Она дала вам деньги?

Флори помолчала.

― Нет. ― Но что‑то заставило ее повернуться и посмотреть на красный клеенчатый кошелек на туалетном столике.

― Почему она их вам дала?

― Она ничего мне не давала.