В порту вахты на траулере отстаивались по расписанию. У начальников служб, кроме расписанных общих вахтенных часов, были и свои дела по ремонту оборудования, приемке промвооружения и припасов, проверке механизмов и приборов. Не было дня, чтоб на судне не собиралась половина команды.

Володе не хотелось сидеть одному в пустой квартире, он с охотой стоял и свои, и чужие вахты — узкого было неотложное дело на берегу, тех он заменял без долгих уговоров. Кожемякин, занятый ревизией двигателя, — тоже не приходилось строго считаться с вахтенным расписанием, — заметил, что молодой матрос слишком уж много времени проводит на палубе.

— Дурак ты! — сердито воскликнул моторист, когда Володя рассказал, как поссорился с Надей. — Наслушался скверных разговоров, прохиндею Прохору поверил. Характера у тебя не хватило — всякую нечисть в душу не впускать.

— Характер как раз и хотел показать, — уныло возразил Володя. — Строгость соблюсти…

— Не характер это, а бесхарактерность — без причины подозревать, по пустякам придираться. Наломал, наломал дровишек! Теперь надо поискать выход. Бери курс на примирение.

— Не вижу, как проложить такой курс, Трофимыч.

— Пойди к Наде, попроси прощения.

— Еще прощения просить!

— Без этого теперь нельзя.

— Не знаешь ты мою Надю. Она обиду всегда глубоко принимает…

— Вот видишь, сам признаешь: «Моя Надя». Точно, твоя. И молодец, что не разрешила обижать себя! В общем, скажу тебе так. Случай нелегкий, но плоха твоя любовь, если трудности не переборет. Это, знаешь, будет увлеченьице, легонькая связь, как у твоего дружка Прохора — слегка рванул и вмиг порвалось. От настоящей женщины настоящего мужчину легко не оторвать. Любовь штука железная, держит крепче сизальского троса.

— Никакой Прохор мне не друг, — с досадой сказал Володя. — Соседи по кубрику, не больше. И в мыслях не держу особенно дружить с ним. Иногда захожу к нему — и все дела…

Вечером этого дня, появившись на палубе, тралмастер ошеломил всех сообщением, что кок Кабанюк списался на берег.

— Нашел-таки свою настоящую! — с воодушевлением рассказывал тралмастер. — Вначале, братва, и поверить нельзя было, так он ее расписал — фифочка и только, наряды да гулянки, ничего другого на уме. Фигура, говорит, просто из киножурнала, а насчет главного, так пока были танцы да мороженое, а завтра устраиваю «генералку» и тогда выяснится, какая моя суженая по душе.

— Ну, и как прошла «генералка?» — спросил Прохор, уязвленный. Ему не верилось, что коку могло так посчастливиться в любви. Тралмастер со смехом развел руками.

— После «генералки» пропал Никодим. А сегодня в управлении капитан узнает: по семейным обстоятельствам, в смысле неотложной свадьбы и последующего устройства на берегу, увольняется Кабанюк из рыбацкой флотилии.

— Неужто и свадьбу утаил? — с негодованием воскликнул боцман. — Ну, там кого искал, кого нашел — его личное дело. А свадьба — публичное мероприятие, свадьбу от общественности утаивать не по-товарищески.

Никаноров вздохнул. Он был скуповат и домашних празднеств не поощрял. Исключения составляли лишь дни рождения и свадьбы. На эти торжества тралмастер шел с охотой и на подарках не экономил.

— Накрылась для нас рядном его свадьба! А что бы стоило пригласить друзей! Мы с Матреной Николаевной вполне могли бы его поздравить!

Дня через два Володя забрел в «Океанрыбу» и в коридоре повстречал Никодима.