— Гля, только что писала, а теперь не пишет, — рассеянно сказал контролер, продолжая рассматривать ручку.

Чем больше он на неё смотрел, тем больше убеждался, что ему удалось отхватить настоящую вещь. Что-то было в ней… Может, эти плавные линии, создающие ощущение завершенности, «правильности» какой-то, может, сочетание темного полированного дерева и желтого металла, а какой металл тут может быть? Савик не первый день живет и слышал про золотые паркеры… И увесистая… Он прикинул на ладони. Да, в самом деле, ручка показалась Савику несколько тяжеловатой для своего размера, значит желтые прибамбасы и вправду золотые! Сколько же она может стоить? Жалко, конечно, что не пишет. Савик попытался развинтить ручку, но она почему-то не поддавалась.

— …не пьешь?

Савик поднял голову и посмотрел на Глеба.

— Как это — не пью? — сказал он, опрокидывая стакан. — Только наливай.

Лицо Глеба раскраснелось, глаза и нос блестели. На краю фанерного прилавка дотлевал забытый окурок, оставляя черную дорожку. Наверное, Глеб тут успел половину своего жизненного пути разбаянить. Ничего, пусть… Звякнуло что-то в сумке — ларечник извлек вторую бутылку. Сорвал зубами пробку, выплюнул на пол. Прозрачная, чуть маслянистая жидкость забурлила в стаканах. Отчетливо запахло сивухой.

— Ну давай, значит, чтобы деньги водились! — Глеб торжественно поднял свой стакан. — Чтобы — «зеленые»! В крупных купюрах! И побольше!

Савик даже ухом не повел в сторону собутыльника, продолжая вертеть ручку так и сяк.

— Слушай, — перебил он Глеба, — ни хрена не могу развинтить. Как же тут стержень меняется?

— Что? — встрепенулся Глеб. — А-а… Если не разбирается — значит, одноразовая. Дешевка.

— Да пошел ты! — сказал Савик. — Много понимаешь. Разуй глаза, посмотри лучше… «Дешевка»!

Глеб взял ручку, близоруко потыкался в неё носом. Хмыкнул недоуменно, попробовал провернуть части корпуса в разные стороны.

— В самом деле, на дешевку не похожа. Скорее «паркер» какой-нибудь. Только надписей нет. Восьмерка — и все… И стержня нет… Конечно, писать не будет!

— Какая восьмерка? А стержень был — глянь полоса на пальце! Видно я его спрятал… Ну-ка, дай сюда!

Он отобрал ручку, вновь поднес к глазам. Действительно, в толстом золотом ободке виднелось крохотное овальное окошко, а в нем красная цифра «восемь».

— Гля, и вправду восьмерка! Откуда она взялась?

Глеб пожал плечами, заметил дотлевший окурок, неловко смахнул с прилавка. Вытянул из пачки новую сигарету, достал из кармана зажигалку, потянулся.

— А все-таки жить хорошо!

Раздалось негромкое: «пш-ш». Савик увидел, что цифра «8» в овальном окошке медленно отъехала в сторону и на её месте появилась цифра «7».

— Ни хрена себе, — удивленно протянул он.