Придерживаясь рукой за стену, я спрыгнула с утрамбованной грунтовой площадки в ров и начала осторожно пробираться среди громоздившегося хлама. Это было нелегко и опасно: кругом острые щепки, торчащие гвозди, рваный металл, стекло. Разбитые зеркала. Тут не только порезаться, но и столбняк подцепить ничего не стоило.

Даже при полной сосредоточенности на достижении своей цели мой взгляд то и дело вычленял интересные детали. Разбитый сундук из тигрового клена, выглядевший антикварным. Массивный стол, казавшийся вырезанным из цельного куска великолепного тика: создавалось впечатление, будто он будет стоять здесь, пока солнце не поглотит землю. Трудно было понять, как его вообще вынесли, мне так и смотреть на этот монолит было тяжело.

Я перешагнула через большой смятый латунный котелок и чуть не влетела в стальной шкафчик, но сумела устоять и оглянулась через плечо, проверить, все ли в порядке с Сарой. Она медленно двигалась следом за мной, дважды пробуя каждое место ногой, прежде чем окончательно туда шагнуть, и держа одну руку вытянутой, чтобы всегда иметь возможность за что-нибудь ухватиться. Другая рука мертвой хваткой сжимала фонарик, хотя на самом деле пока в нем особой надобности не было.

Дыхательная маска удивительно стильно сочеталась с розовым топом.

Я взобралась на маленький скользкий холм, представлявший собой перевернутую огромную стиральную машину, и увидела то, что вполне могло оказаться ножкой от тумбочки в стиле «французская провинция».

Я потянулась и дернула: это была тонкая, аккуратно вырезанная, недавно отломанная ножка, с облезшей позолотой на белом фона.

Явно из спальни Сары. Нет, конечно, могло случиться, что кто-то еще обладал настолько скверным вкусом, что завел себе спальный гарнитур в том же провинциальном стиле. Но я сильно сомневалась, чтобы две такие счастливицы решили отделаться от своей мебели в один и тот же день.

— Это где-то здесь! — крикнула я.

Она кивнула и пыхтя взобралась ко мне. А уж когда нашла отломанную переднюю спинку моей кровати, издала такой радостный вопль, словно раскопала гробницу Тутанхамона. Я помогла ей отбросить ее в сторону. Под ней валялся выдвижной ящик от моей тумбочки.

Пустой.

Молча, тяжело дыша и потея, мы продолжили раскопки. Темнело, надвигалась ночь. Рабочий день закончился: репродукторы призывали всех покинуть свалку, перемежая эти призывы сигналами сирен. Вспыхнули прожектора: в их ярком, белом свете все окружающий ландшафт казался инопланетным.

— Мы никогда его не найдем!

Сара всхлипнула, опустила маску и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. На не прикрытые маской части лица налипла грязь, обычно пышные волосы липли к голове. Ее желание загладить вину отступило перед усталостью, изнеможением и отвращением.

— Черт побери, Джо, забудь ты об этом. Что там было, небось кокаин? Господи, выстави мне за это счет!

Я с усилием отодвинула в сторону разбитый телевизор — да, мой, у меня аж сердце екнуло при воспоминании о том, с какой радостью я приобрела эту видавшую виды вещицу на заработанные нелегким трудом деньги на дворовой распродаже, — и обнаружила еще один ящик. Тоже пустой, не считая подкладки из бумаги. Я пнула его ногой с бессмысленной яростью.

— Никакой это не кокаин, дура несчастная! — заорала я, непроизвольно сжимая руки в кулаки. — Может, это у вас, богатеев, принято его нюхать, но…

— Эй! Я вообще-то залезла в эту помойку, чтобы помочь тебе, ты не забыла…

— Извини, но ты первая заявилась ко мне, умоляя о помощи.