Болан почувствовал, что его приподнимают. Кольца вокруг щиколоток и обруч на голове больно впились в кожу. Чужие руки отпустили его, и он закачался в воздухе. Сознание постепенно возвращалось к нему, нервы были напряжены до предела и болезненно реагировали на происходящее вокруг. Болан мгновенно сообразил, где находится и насколько опасна ситуация, в которой он очутился.

Руки его были связаны за спиной, и он покачивался на трех цепях, свисавших с потолка. Одна из них крепилась к обручу, стягивающему лоб, две другие соединялись с кольцами на щиколотках. Таким образом, Мак висел в нескольких футах от пола, животом вниз.

Ник Триггер держался в стороне, не сводя с майора бешеных глаз. Не обращая на него внимания, Стоун тащил по полу какой-то ящик с явным намерением установить его под животом своей жертвы. Ящик легко стал на место. Между его поверхностью и телом Болана оставалось еще несколько сантиметров. Отдуваясь, майор взглянул Маку в лицо.

— А! Тем лучше! Наш астронавт пришел в себя. Сейчас я вам объясню правила игры. У вас под животом, Болан, я поставил очень любопытный механизм. В этом ящике имеется система пружин, а снаружи стальное лезвие, острое, как бритва. Когда я уберу стопор, лезвие начнет довольно быстро двигаться из стороны в сторону над поверхностью механизма. Если вы слишком расслабитесь, то рискуете попасть под нож. Но если вы как следует напряжете спину, вам ничего не грозит. А?.. Чуть не забыл! Обратите внимание на то, что у вас висит. Вы рискуете потерять один из ваших любимых атрибутов. Итак, приготовьтесь… спина напряжена… Оп-ля! Очень любезно с вашей стороны.

Болан давно знал, что долго ему не суждено прожить. Он не раз смотрел смерти в лицо и постепенно сам свыкся с неизбежностью скорого конца. Но только не такого! Он не хотел закончить жизнь, как свиной окорок, с которого постепенно срезают ломоть за ломтем. Как только сдадут мышцы спины и его тело бессильно провиснет над поверхностью чудовищного механизма, один-два удара ножа лишат его, прежде всего, мужского достоинства. Потом потеря крови и слабость заставят его опуститься еще ниже, и придет черед живота. Дьявольский нож под хруст тугих пружин будет срезать его плоть слой за слоем, пока на стол не вывалятся внутренности. И так до тех пор, пока его не разрежет надвое.

В голове у Болана мелькнула мысль, что он не заслужил такого конца. Он всегда старался убивать быстро и безболезненно, поэтому сам рассчитывал на легкую смерть. Он собрался с силами и напряг мышцы, чтобы отдать им последний приказ — всем телом броситься под нож и избавиться от мучительной смерти.

Именно в этот момент он заметил какое-то движение около распахнутой двери. В комнату вошла Энн Франклин, сжимая в руках тяжелый «уэзерби». Болан успел подумать «Слава Богу! Она покончит со мной одним выстрелом…»

С оглушительным грохотом мощный карабин выплюнул свой свинцовый яд, и Болан увидел, как майор Стоун, стоявший перед ним со спущенными брюками, скорчившись, рухнул под стол, залив его потоками крови. Прогремел второй выстрел, и голову Ника Триггера буквально размазало по стенам и потолку камеры.

Дымящийся «уэзерби» выпал из рук Энн и с глухим стуком упал на пол. В тот же миг она оказалась под Боланом, подставляя ему спину и яростно пиная ногами проклятый механизм.

— Спасибо, Энн, — пробормотал Болан и потерял сознание.

Эпилог

Почти двое суток Англия жила в атмосфере безумного волнения и тревоги. Болан повел настоящее наступление на Сохо, и Сохо оказывало сопротивление. Символ нашей эпохи, сказал ему Эдвин Чарльз, и этот символ, несомненно, означал куда больше, чем просто «чертов музей».