– С Катериной?

Жданов потер гладко выбритый подбородок, вроде бы задумался, а потом наклонился к Малиновскому через стол.

– Думаешь, я не понимаю, о чем ты мне говоришь? Я в эти дни столько всего передумал… Она ведь ушла, и это было правильно. Это было ожидаемо, и так должно было быть. Я все понимаю, вот только… Я в первый день пытался осознать то, что я свободен. Что могу делать, что хочу. Могу ни перед кем не отчитываться, а могу к Кире вернуться. Все могу. Вспомнить пытался, как это – жить без Катьки. А знаешь, что вспоминал, раз за разом? Как мы в деревню ездили. Этот пансионат из прошлого века, жару и отсутствие кондиционера в номере. Духота была немыслимая, день и ночь. И Катька в номере ходила в одной короткой сорочке, мы не вылезали из душа, и все было так глупо и ни чуть не романтично. А я те дни наблюдал за ней, вот такой простой, не собранной, не накрашенной, слушал ее голос, смех, и я знал, – понимаешь? – знал, что она самая лучшая женщина на свете. И мне ничего не нужно было, даже Москвы. Если бы она тогда сказала: давай останемся, я бы не раздумывая остался.

Рома, слушая его, подпер щеку ладонью, и смотрел уныло.

– Она тебя точно приворожила. По другому я объяснить не могу.

Жданов оттолкнулся рукой от края стола и откатился на кресле немного назад.

– Да черт его знает, – с усмешкой проговорил он. – Но меня пока все устраивает.

– Вот это меня больше всего и беспокоит. Хотя бы для вида посопротивлялся.

– Пока Катька сопротивляется, у меня на свое сопротивление времени не остается.

– А Кира знает?

Андрей посерьезнел.

– Нет. Но ты можешь ей сообщить. К чему скрывать то?

– Я сообщить?! – изумился Рома, и тут же поднялся. – Ну уж нет, мне достаточно одной сломанной руки. Разбирайся сам.

– А еще друг называется, – шутливо поддел его Жданов, но Рома уже поторопился прикрыть за собой дверь кабинета.

Показ начался с небольшим опозданием. Ничего катастрафического, стандартная ситуация, на подобных мероприятиях никто и не ждет, что все начнется минута в минуту, как запланировано. К тому же, гости были увлечены обсуждением совместного появления молодой четы Ждановых. Слух о грядущем разводе уже не первый день гулял по городу, вызывая злорадство и насмешку у многих, а тут такое триумфальное появление, рука об руку, и Андрей Жданов выглядит вполне довольным и счастливым. Руку жены из своей не выпускает, и в какой то момент сложилось такое впечатление, что он и на подиум, для того, чтобы открыть показ, поднимется вместе с Катей. Но нет, оставил ее рядом со своими родителями, но постоянно смотрел на нее, даже во время произнесения речи. Да, в этот вечер поводов для разговоров и обсуждений стало гораздо больше. На молодую Жданову смотрели все, на нее оборачивались, и оценивающе окидывали взглядами. А еще некоторые осмеливались задавать вопросы, вот только ответы подробностями не радовали, любителям сплетен пришлось удовлетвориться намеками и многозначительными улыбками.

– Ты посмотри, какая изворотливая оказалась, – говорила Елена Шестикова Виктории Клочковой, стоя в сторонке. – Интересно, что она сделала, чтобы он к ней вернулся? Ты не знаешь?

– Даже не представляю, – с сожалением проговорила Вика, отпивая глоток шампанского. – Но Кира просто в шоке, едва держится.

– Бедная Кирюша. Сколько она пережила по вине этого гада. А теперь еще эту терпеть приходится.

– О чем шушукаемся, девочки? – поинтересовался Александр Воропаев, бесшумно приблизившись к ним.

Елена расправила плечи, а потом указала рукой, в которой держала бокал, в сторону Кати.

– О ней. Сегодня все опять говорят о ней.

Александр ухмыльнулся.

– Да, кто бы мог подумать.