Тарвин поднял голову, оторвал взгляд от ожерелья. Нож с рукояткой из нефрита лежал у его ног. Он поднял изящное оружие и бросил его в озеро.

– А теперь к Кэт, – сказал он.

XVIII

Дворец на красной скале, казалось, еще спал, когда Тарвин ехал по пустынной равнине. Какой-то человек на верблюде выехал из городских ворот, и Тарвин с интересом заметил, как быстро может двигаться длинноногий верблюд. Несмотря на то что он привык к этим животным с шеями страусов, они все же напоминали ему цирк Барнума и детство. Человек на верблюде приблизился и проехал мимо него. В утренней тиши Тарвин услышал знакомый сухой звук. То был звук взводимого курка. Машинально спустился он с седла и, когда заговорило ружье, был по другую сторону седла; облако синего дыма поднялось кверху и безжизненно повисло над верблюдом.

– Мне следовало понять, что она тотчас примется за дело, – пробормотал он, выглядывая из-за седла. – Револьвером мне не достать его на таком расстоянии. Чего же ждет этот дурак?

Тут он заметил, что неизвестный, с характерной неловкостью туземца, засорил дуло ружья и с яростью колотил им по луке седла. Тарвин быстро сел на лошадь, с револьвером в руке подскакал к незнакомцу и увидел побледневшее лицо Джуггут Синга.

– Вы?.. Ну, Джуггут, это нехорошо с вашей стороны, старина.

– Мне приказано, – дрожа от страха, сказал Джуггут. – Это не моя вина. Я… я не знаю этих вещей.

– Дайте-ка я покажу вам. – Он взял ружье из дрожавшей руки. – Нужно немного сноровки – вот так! Вам нужно поучиться, Джуггут.

– Что вы сделаете со мной? – вскрикнул евнух. – Она убила бы меня, если бы я не поехал.

– Не верьте этому, Джуггут. В теории она сильней, чем на практике. Поезжайте вперед.

Они направились назад к городу. Джуггут ехал впереди на верблюде, каждую минуту боязливо оглядываясь назад. Тарвин улыбался сухой, но успокаивающей улыбкой, балансируя у бедра захваченным ружьем. Он заметил, что ружье очень хорошее, если уметь обращаться с ним.

При входе во флигель Ситабхаи во дворце Джуггут Синг, мертвенно-бледный, сошел с лошади и юркнул во двор, представляя собой яркий образ страха и стыда. Тарвин въехал за ним и в ту минуту, когда евнух собирался исчезнуть в двери, окликнул его.

– Вы забыли ваше ружье, Джуггут, – сказал он. – Не бойтесь его. – Джуггут со страхом протянул руку, чтобы взять его. – На этот раз оно никого не ранит. Отправляйтесь к вашей госпоже и скажите, что вас возвращают с благодарностью.

Ни звука не донеслось до его слуха из-за зеленых ставен, когда он уехал, оставив Джуггута, пристально смотревшего вслед ему, ничто не упало на него сарки, а обезьяны были крепко привязаны. Очевидно, Ситабхаи еще не начинала новой игры!

Сам он уже на метил свой новый ход. Нужно было убираться восвояси.

Он подъехал к мечети за городом, отыскал своего старого друга в атласной одежде голубиного цвета и заставил его послать следующую телеграмму:

«Миссис Мьютри, Денвер. Ожерелье ваше. Приготовьте шею и проведите путь в Топаз. Тарвин».

Потом он повернул лошадь, чтобы ехать к Кэт. Он плотно застегнул пальто на груди и ласково погладил то место, где лежала Наулака. Он подъехал к веранде дома миссионера и привязал Фибби около дома. Довольство самим собой и всем на свете выражалось в его глазах, когда он встретил миссис Эстес в дверях дома.