– Я не отношусь к его поклонникам, - произнес Каргин. - Слишком помпезно, ярко и походит на рекламные плакаты… В моем вкусе больше Мане или Дега. Особенно Дега: он рисовал прелестных женщин.

    – Вот как?

    Брови Кэти взлетели вверх, и Каргин подумал: словно ласточка взмахнула крыльями… Очаровательная девушка, и пахнет от нее приятно - будто на луг весенний вышел.

    – Для солдата вы очень неплохо разбираетесь в искусстве, - сказала она. - Мане, Дега… И где же вы любовались их картинами? В России?

    – В Петербурге, - уточнил Каргин. - Еще - в Париже и Лондоне.

    – В Париже… - Брови Кэти опять изумленно приподнялись, потом на ее губах расцвела мечтательная улыбка. - О, Париж, Париж… Вы должны рассказать мне о Париже. И о Венеции! Вы были в Венеции? Расскажете, Керк?

    – В любое время дня и ночи, клянусь Одином! - Он бросил выразительный взгляд на ее колени, и девушка зарделась. Румянец на ее подвижном милом личике приятно удивил Каргина: он полагал, что только женщина высоких нравственных достоинств способна покраснеть. Этот нехитрый моральный принцип, заложенный матерью, был на удивление верным; в каком-то смысле он доказывал справедливость всех избитых истин.

    "Ягуар" съехал с очередного холма на набережную, тянувшуюся вдоль залива длинной пестрой лентой. Теперь к западу от них вздымался мост Золотых Ворот, знакомый Каргину по фотографиям и фильмам, а к востоку - еще один: стальная блестящая полоса, уходившая, казалось, в бесконечность. Кэти прибавила скорость и повернула на восток.

    – Я думал, что штаб-квартира ХАК в Сан-Франциско, - осторожно произнес Каргин, когда автомобиль преодолел половину моста.

    – В Большом Сан-Франциско, - пояснила Кэти. - Это очень широкое понятие. Окленд, Беркли, Ричмонд, Сан-Хосе, Ньюарк и бог знает, что еще… Я, дружок, не сильна в географии.

    – Хороший повод, чтоб заблудиться… особенно с красивой девушкой.

    – Не обижайтесь, Керк, сейчас не выйдет. - Каргин уловил в ее голосе нотку сожаления. - Как-нибудь попозже, ладно? Я бы хотела отдать должное вашему коньяку… Французский? Из Парижа?

    – Армянский, бэби. Большая редкость по нынешним временам.

    Мост кончился, потянулись зеленые городские окраины - Окленд, сказала Кэти; затем шоссе неторопливо полезло вверх, и Каргин, обернувшись, смог любоваться бесчисленными крышами городов и городков, теснившихся на берегах залива. Километрах в пятнадцати от Окленда они перевалили водораздел, и пейзаж разительно изменился: просторная долина между двумя хребтами казалась почти безлюдной, и лишь в одном месте в разрывах древесных крон мелькало серое, оранжевое и белое: асфальт дорог, черепичные кровли и стены невысоких домиков.

    – Уолнат-Крик, центр местной цивилизации. Бензоколонка, отель, китайский ресторан, три кафе и пять баров. - Кэти покосилась на городок и сообщила: - Наши владения, Халлоран-таун, располагаются южней. Несколько административных корпусов, выставочные ангары, полигон и поселок для служащих. Вы будете жить на Грин-авеню, семнадцать.

    – Это что-нибудь значит? - поинтересовался Каргин.