– Обменялись комплиментами, - послышался в рации бодрый голос Свенсона.

    – Сбей грузовик, - сказал капитан и повернулся к Зейделю. - Их командир - в штабной машине. Вышиби ему мозги, Генрих. И побыстрее!

    – Айн момент, мой капитан!

    Зейдель нежно приник к винтовке - точь в точь как к любимой женщине. Раздался сухой щелчок, и голова угрюмого полковника внезапно дернулась, а тело начало сползать на пол кабины. Полыхнул разрыв у передних колес грузовика, пулеметная очередь прошила радиатор, потом - лобовое стекло; машина вильнула, встала поперек шоссе, с бортов посыпались солдаты, штабной джип врезался в кузов. Прочей технике удалось отвернуть - джипы с автоматчиками и пулеметными установками тормозили, съезжали с шоссе, разворачивались веером.

    Дистанция сто - сто двадцать, прикинул Керк. Он медлил, ожидая, что бойцы, лишившись командира, повернут назад или - чем черт не шутит! - побросают оружие и тихо-мирно отправятся на рудники или в иное место, куда приговорит военный трибунал Альянса. Но этим парням на рудники, похоже, не хотелось - или они точно знали, что до рудников не доживут.

    В следующее мгновение огненный шквал обрушился на позиции Керка. Огонь был беспорядочным, но плотным; в соседнем окопе вскрикнул легионер, кто-то выругался, кто-то молча прижался к земле, хоронясь за невысоким бруствером. Густые цепи атакующих стремительно покатились по выжженной земле саванны. Отчаяние, подумал капитан, склонившись к рации. Не героизм движет ими и не любовь к отчизне и президенту, дряхлому пню, а только лишь отчаяние. Отчаяние пополам с ненавистью! Если они ворвутся в поселок…

    – Желтым и алым, командирам синих групп - огонь на поражение!

    Голос его был ровен. Отдав приказ и сунув рацию за пояс, он поднял автомат. Привычный гул пальбы уже не походил на пение кузнечиков и лай шакалов; теперь игралась другая симфония, в которой лязг и грохот служили фоном для предсмертных воплей. Легион трудился добросовестно, усердно: палец давил на спуск, пустые рожки летели на дно окопа, дальнюю цель брали пулей, ближнюю - гранатой, снайперы высматривали командиров, расчеты пулеметчиков - все, что двигалось на четырех колесах, ревело моторами, плевало огнем. Легион был создан ради этого, жил ради таких мгновений, и его бойцам было, в общем-то, безразлично, кого защищать и кого убивать; они относились к убийству как к работе, оговоренной контрактом, которую следует делать профессионально, быстро и, по возможности, безболезненно. Пленных Легион не брал, и всякие любители развлечься с беззащитной плотью в нем не задерживались - таких вербовали в команду сортом пониже, к майору Кренне.

    Рация за поясом Керка хрипло прокашлялась.

    – Я - Пума, Гепард-один. Нуждаетесь в поддержке?

    – Нет. Добиваем.

    – God is always on the side of the big battalions [6] , - с удовлетворением произнес Харрис и отключился.

    Пространство по обе стороны от шоссе было завалено трупами и брошенным оружием, половина машин горела, другие застыли в неподвижности, с задранными к небесам стволами или перевернутые на бок. Среди этого хаоса и разора бродила пара сотен человек, ошеломленных и окровавленных, уже не помышлявших об атаке или организованном сопротивлении; они напоминали стаю призраков, которых ветер кружит туда-сюда, то сбивая их в небольшие кучки, то разбрасывая окрест. Солдаты Альянса - те, что заняли позицию восточнее - начали двигаться к полю боя и находились сейчас на фланге роты "си". У них, вероятно, были свои задачи: пленных повязать, трофеи оприходовать.

    – Гепард вызывает Гиену-один, - произнес Керк.