Глава 7

     Иннисфри, вилла и поселок; конец июня - середина июля

    Прошли недели три - может быть, меньше, может быть, больше. Время на острове не тянулось, а словно плелось; совсем не так, как в других местах, где оно бежало и прыгало под бичом переворотов и войн, аварий и катастроф, землетрясений и эпидемий. Здесь не случалось ровным счетом ничего. Жизнь шла по заведенному распорядку: взводы охраны сменялись на постах у пулеметов, техники копошились в мастерских, повара парили и жарили, горничные прибирали, конюхи чистили и выгуливали лошадей, матросы драили палубу яхты. Утром, ровно в восемь, когда наступал конец дежурства Каргина, на маленькой площади в середине Мэйн-стрит, между почтой и кафе, встречались трое: мистер Балмер, вице-мэр, мистер Гэри, капитан "Дункана", и Руис Акоста, просто капитан. Каргин мог разглядеть их в малый телескоп, стоявший в павильоне-обсерватории, но день ото дня ничего не менялось: три джентльмена выкуривали по сигаретке и отправлялись по боевым постам. Балмер шел к себе в контору, капитан Акоста - в штаб за зданием казармы, а Гэри неторопливо поднимался на борт, осматривал палубу и мачты, давал распоряжения матросам, а после садился в шезлонг, снимал фуражку и снова закуривал - уже не сигарету, а сигару.

    Тоскливая жизнь у миллиардерских слуг, думал Каргин. Хоть и спокойная, сытая, а тоскливая.

    Но сам он являлся таким же слугой, качком-телохранителем, и близость к священному телу патрона тут ничего не меняла. Ровным счетом ничего, за исключением сна. Спал он днем, с девяти до трех, ночью дежурил, а в остальное время большей частью маялся от безделья. Правда, платили за эту работу неплохо.

    Спайдер выдал ему оружие - "беретту" последней модели под девятимиллиметровый патрон и десять запасных обойм. Кроме того, полагались нож, бронежилет, бинокль и различная амуниция, комбинезоны и шорты, шляпы и башмаки, ремни и подсумки, а также сотовый мобильник с памятью на тридцать номеров. Номера были уже внесены: первым шел телефон Альфа, вторым - врача, помощника Магуара и его временного заместителя.

    Каргин справился, может ли звонить на материк, получил "добро" (с условием, что не раскроет места своей службы) и пару дней раздумывал, связаться ли с Кэти. Но вместо этого позвонил в Краснодар, родителям. Мать оказалась дома и, услышав его голос, всхлипнула от радости - прежде Каргин ее не баловал звонками, так как в Ялинге все переговоры были под контролем и вообще не поощрялись. Ибо семья легионера - Легион, где есть мамаши-сержанты, отцы-командиры и, разумеется, братья по оружию!

    – Где ты, родной? - спросила мама.

    – На острове, - сказал Каргин. - Чудный тропический остров, бананы валятся прямо в рот, море как парное молоко и никакой стрельбы. - Мать настороженно молчала, и он повторил: - Честное слово, никакой. Я тут секьюрити служу, у одной акулы капитализма. Работа не пыльная, и платят щедро.

    – А кормят как? - осведомилась мать.

    – Кремлевский паек отдыхает. Омары, аргентинская говядина, фруктовые соки и… ну, о бананах я уже сказал. - Для матери, прожившей жизнь в суровое время социализма, бананы являлись признаком роскоши. Она никак не могла привыкнуть, что нынче ими торгуют на каждом углу.

    – Жарко, сынок?

    – Не жарче, чем в Краснодаре. Тут микроклимат, прохладные течения, бывают дождики и ветер, а вот тайфунов вроде бы нет. Не говорили мне о тайфунах… Правда, я тут недолго, день-другой.

    – А где был до этого? - осторожно поинтересовалась мать. Как жена офицера с тридцатипятилетним стажем она понимала, что на такие вопросы ответ дается не всегда.